Невидимая, сложив крылья за спиной и обнажив миру плоскую грудь, облаченную в серебряную тунику, аллай улыбалась. Теперь она понимала, почему случилось то, что случилось. Боль становилась меньше. Наконец-то грядут перемены.
****
… Аарон почувствовал, как по его стопам легким прикосновением пронеслось что-то мягкое. Как перья. Как крылья…
***
- Самое страшное, что может быть - это равнодушие. И, несомненно, самое прекрасное! Вот возьми меня. Я наблюдаю ваши страдальческме лица, а внутри ничего, пустота. Могу даже улыбнуться, чтобы меня сочли ещё более гнусным человеком. Хотя человек ли я? Сомневаюсь. Я великий правитель, убивший в себе все человеческое, чтобы быть кем то большим. Понимаете? Ох, сомневаюсь! Вы, людишки, такие мелкие, такие ... - Абсалон изящно играл белыми пальцами, подбирая слова. - Такие жалкие! А я, я всего достиг сам. Всему научился сам! Даже этому, - он ещё раз грациозно взмахнул рукой. - Лёгкое движение, которое выдаёт во мне аристократа, голубую кровь. А на самом деле я сын простого крестьянина, такого же маленького и никчемного людишки, как и вы. Что отделяет меня от вас? С одной стороны, все, с другой - ничего. Вы могли бы стать таким же могущественными, но остались челядью.
- Абсалон, угомонись, я устал тебя слушать, - прогремел фавн, оторвавшись от тяжёлой книги, которую читал уже больше часа. Он, рыча, окинул взглядом своих подчиненных и остановился на воспитаннике, который все говорил и говорил, возвышаясь над склрненными пленниками. Хозяин заметил, что отец и дочь держатся за руки, хоть и оба были скованы цепями. Пожалуй, для девчонки кандалы и вправду великоваты. Но эта парочка прекрасно развлекала гостей, хоть они и извечно сидели, склонив голову и молча тыкая серебряными вилками в немногочисленную еду.
- Да, Хозяин, - Абсолон вежливо поклонился в сторону обратившегося, сверкнул серыми глазами и занял своё место во главе стола. Лия облегченно вздохнула, что не осталось без внимания повелителями Эльцерана.
- Итак, - скорее промычал, нежели сказал, фавн. Он больше походил на огромного быка, нежели на человека. Лицо все поросло шерстью цвета бистра, с серовато-желтыми вкраплениями. Маленькие чёрные глаза-бусинки смотрели на Мир сквозь редкие длинные ресницы. Губы тонкие, бледно-бледно розового цвета. Подбородок, полностью скрытый щетиной, заканчивался густой бородой с вплетенными красными и золотыми бусинами на уровне ключиц. Кудрявая шевелюра не могла скрыть два изогнутых серо-коричневых толстых рога, на концах одетых в украшенные в алмазы колпака, длинной около пятнадцати сантиметров. Прошло несколько часов после знакомства с владельцем Эльцерана, который удалился почти сразу после своего появления, чтобы появиться вновь спустя время, добавив к своему звериному облику лоска. Даже корона, которая раньше держалась за счёт клоков в волосах, теперь располагалась ровно.
Несмотря на звериный облик, фавн был одет в лёгкую белую тунику до колен и в длинную бордовую бархатную мантию, отороченную золотом. Но это одеяние не могло скрыть две пушистые тёмные ноги, заканчивающиеся серыми копытами как у оленя. Впрочем, Хозяин вряд ли стеснялся их, демонстративно надевая короткую тунику, как в прошлом носили римские завоеватели.
Гости же не могли привести себя в должный вид перед приемом. Ризо сидел в своей одежде, которая успела отчасти впитать грязь, а отчасти высушить ее, превратив в едкую пыль. Щетина превратилась в густую чёрную бороду, которая была, наверное, самой чистой во всем облике, потому что командор не мог оставить без внимания своё лицо. Несмотря на грозный облик видавшего многое бойца, Ризо предпочитал всегда быть с чистым лицом, считая иное состояние позорным при нахождении в обществе.
Лия же лишь потуже переплела косу рубиновых волос. Ее простое синее платье, милостиво выданное ранее Абсалоном, выглядело ужасно: местами оно безобразно помялось и запачкалось. Девушка отвергла все предложенные украшения, оставляя свою тонкую белую шею и скромное П-образное декольте девственно открытыми. Бросив взгляд фиалковых глаз на стол, куда теперь разместился Абсалон, она к своему удивлению и неудовольствию заметила, что взор его пристальных серых глаз. На секунду, Лии показалось, что с лица молодого человека исчезло высокомерие, и он с искренним любопытством наблюдает за пленниками. Но это ощущение длилось мгновение, потому что Абсалон, заметив внимание к своей персоне, вернулся к былой надменности.