- Тебе не пора ли заняться чем-то более полезным, нежели смотреть в окно целыми днями? – из тени появился Абсалон. Странно, Лии казалось, что она только что видела его в порту… Или это было уже много времени назад? Девушка посмотрела на своего тюремщика и промолчала, выразив на лице слабое подобие улыбки. Пусть думает, что хочет, но общаться она не намерена. Если понадобиться, она готова вечность простоять у окна глядя на океан. Хоть в тюрьме, хоть в роскошных покоях.
- Молчишь? – серые глаза блеснули злобой. Тень накрывала половину лица молодого человека, от чего и улыбка его показалась зловещей. – Ладно. Останешься без ужина. Твой отец уехал, так что никто не помешает теперь мне тебя мучить.
Сказав это, Абсалон подошел ближе. Всего секунду он насладился ее страхом, но тут же и прижался своим мощным телом к хрупкой девушке, не оставив ей пространство между собой и оконной рамкой. Лия вздрогнула и попыталась отстраниться, но тюремщик не давал ей такой возможности. Почти ласково он протянул руку, чтобы убрать рубиновую прядь, упавшую на ее лицо. Пленница позволила ему коснуться кожи, но в одно мгновение дернулась, укусив Абсалона за палец. Тот от неожиданности взвыл от боли и отшатнулся. Девушка воспользовалась паузой и побежала вниз по лестнице.
- Беги отсюда, беги, - горько усмехнулся он, потирая палец. «Беги, отсюда, глупышка. Но тебе все равно никуда не деться с тонущего корабля».
Как только шаги затихли, и Абсалон убедился, что девушка в безопасном от него расстоянии, молодой человек, довольно присвистывая, направился в противоположную от беглянки сторону. Его определенно забавлял этот страх, чередующийся с показной храбростью, которую Лия пыталась демонстрировать время от времени. Пока что можно, чтобы она боялась своего тюремщика. Пока что можно, чтобы все они, эти жалкие людишки, проживающие в низинах, его боялись.
Наверху, в единственной смотровой башне острова никого не было. Абсалон с легкостью поднялся по двумстам ступеней, ни капли не запыхавшись. Этот ритуал он проделывал достаточно часто, если в том была необходимость. Впрочем, в этот раз была – с большой земли должна прибыть весть.
Абсалон неспешно провел длинными пальцами по пыльному столу, собирая длинными пальцами паутину, ударом ноги отодвинул стул, который старчески скрипнул. Развязав пояс, мужчина выложил книгу, клинок и карту. Поискав немного среди грязи и пыли, он нашел флакон с маслом, которое осторожно залил в грязную лампу. Два кусочка кремния лежали неподалеку, хорошо замаскированные временем под обычные камни, которые потихоньку осыпались с ветхого строения. Пару легких движений, и одинокая искра угодила прямо на фитиль, немедленно разжигая яркое пламя, от чего молодому человеку пришлось резко убрать пальцы. Маленький инцидент увлек его внимание всего на секунду, после чего, потирая обожженные конечности, Абсалон вернулся к бессмысленному изучению мутного стекла, причудливо искажающего огонь.
Прошло около часа прежде, чем ветер принес легкое торопливое хлопанье крыльев. Грузный черный голубь тяжело приземлился на подоконник и недовольно загурчал, видимо, жалуясь, на слишком далекий перелет. Абсалон встал медленно, растягивая щекочущее предвкушение интересных новостей, взял голубя и осторожно освободил его лапку от хорошо привязанного послания. Оно было коротким и лаконичным. Магни не любил длинных слов и разъяснений, поэтому писал четко по делу. Его глупый друг намерен жениться после того знаменательного бала, о котором услышали все. Прекрасно! Богатому мальчишке нужно покровительство и единственное место, где его можно найти – это среди Сторонников Верности, глава которых живет на Эльцеране. Конечно же, Абсалон с легкостью устроит все, что ни пожелает молодой арадонец. Что угодно, что привлечет под его покровительство новых людей и новое золото.
Мужчина, который до этого читал, расхаживая послание, теперь приземлился на стул перед лампой, тускло освещающей карту. Арадон выделялся на ней четко очерченным пятном, занимающей весомую долю всей земли Одио. Абсалон любовно обвел границы двумя пальцами, с силой нажимая в тех местах, где протекала река Гиф как естественное разделение двух частей. Ведь на противоположных ее берегах находился Селем и Ливерт. Последний, впрочем, не интересовал никого своей болотистой местностью и слишком сильной влагой. А вот равнины Селема привлекали…