В сознание подбиралась новая мысль о семье, но мозг не пустил ее дальше. Альф почувстовал, как защипало глаза - забегали черные "мушки". Целителя уткнули лицом в грязь: улыбнулся он только мысленно, чувствуя, как тело приятно вступает в борьбу с рецепторами. Боль притупилась, и молодой человек потерял сознание.
***
Осень в Селеме всегда была особенным временем. На многие километры простирались золотые поля, где сутками работали бригады крестья. Откормленный скот наслаждался последними остатками сочной травы перед тем, как придут снега. С каждым днем порывы ветра становились все сильнее, опрометчиво срывая наскоро пожелтевшие листья. Речные лебеди, серые гуси и утки хрипло затягивали прощальные песни. Бывало, вот так, глядя на них, простой крестьянин замирал на минуту, хватался за сердце и громко, с каким-то печальным вздохом запевал куплеты одионских песен, будто это он, а не птицы, покидает родной край и летит в неизведанное. С давних времен во всех частях существовал практически упраздненный обычай, разрешающий хозяевам замков свободно торговать подданными и отправлять их из родных домов. Но в Селеме он соблюдался особенно яростно: запрещалось иметь кланы или хотя бы следующие поколения семей, чтобы крестьяне не объединились и не подняли восстания, опираясь на помощь ближних. Конечно, у этой политики существовала и другая сторона - в рядах простых людей, разумеется, росло недовольство, которое чревато нежелательными последствиями.
Но не смотря на странность древних законов, в остальном крестьяне жили прекрасно: они спокойно могли покупать и продавать на рынке, ездить друг к другу в гости, заниматься элементарными знаниями, молодым семьям жаловался участок при замке и всегда находилась работа в той сфере труда, какое они хотели. А вот подмастерьям, свободным от посягательств на их свободу, приходилось нелегко: они платили огромным налоги и зарабатывали на хлеб собственным горбом. Если бизнес не процветал, мастера занимались торговлей или добровольно сдавались под покровительство замков, продолжая заниматься любимым делом, но выполняя при этом необходимый минимум на процветание хозяев. Кочевники-торговцы жили примерно по тем же правилам; к тому же если свободный человек хотел жениться на крестьянине или крестьянке, то он автоматически терял права вольной жизни. При этом всем, мужчины ежемесячно обязывались являться в замок и демонстрировать навыки ведения боя на мечах, к чему люди должны были подготавливаться самостоятельно.
Единственная лазейка для юношей, не желающих покидать родной замок и расставаться с семьей - это пожизненная служба в гвардии. Впрочем, рядовой солдат из низших слоев имеет право лишь единожды выбрать хозяев: перед началом карьерной лестницы. Чаще всего молодые люди оставались верны дому и проводили жизнь в местной казарме. А там, несмотря на внешнее политическое спокойствие, юных воинов учили настоящему боевому искусству. Таким образом, хорошо подготовленная армия, в первую очередь, защищала от восстаний, а уже после от посягательств не добродушных и завистливых соседей.
А, непосредственно на самой территории замка или близ лежащих землях селились мелкие знатные семейства, не имеющие достаточное количество средств для поддержания собственного масштабного хозяйства, но исправно платящие налоги и занимающие более-менее руководящие должности. Чаще всего такие люди проявляли себя в армии, ибо, по факту, им нечем было заняться помимо этого. Так женщины наводняли балы, путешествовали по крупным замкам, наивно считая, что они знатные барышни. Они служили массовкой, когда как настоящие вековые кланы занимались лишь подсчитываниями прибыли, охотой и танцами.
Санжейка потерла виски, пытаясь придумать, как бы отделаться от назойливой гостьи. Та, в свую очередь, ни капли не смущаясь собственной бестактности, продолжала верещать о нынешней моде на стрельбу из лука и обязательное изумрудное оперение у стрел. Девица считала своим долгом просвещать подругу на счет новых тенденций, а потому явилась здесь как бы невзначай после бессмысленной долгой прогулки в компании таких же глупышек, как и она.