— И что же из этого следует? — шепнули мои губы.
— Это значит, миссис Стоунуолл, что вы не состоите в кровном родстве с Дрейком Кастилом, в отличие от Фанни. А это в корне меняет дело.
— Мы можем это оспорить. Это всего лишь только слова Фанни.
— Боюсь, что не только, мистер Стоунуолл. Видите ли, мистер Бэртон предложил вызвать в суд Энтони Таттертона. Я позвонил мистеру Штейну, который немедленно связался с мистером Таттертоном. Не нужно объяснять, что все это значительно осложняет дело, — продолжал Кэмден, еще раз неодобрительно покачав головой. От волнения он вспотел и вытирал платком пот со лба. По выражению его лица я поняла, что мистер Штейн оказывал на него определенный нажим.
— Значит, Тони признался, — прошептала я.
— Да, он признался в этом мистеру Штейну, и стало очевидно, что если его приведут к присяге, а он, по словам мистера Штейна находится в состоянии сильного эмоционального напряжения, то он в этом случае…
— Подтвердит все, — скептически заметил Логан.
— Это он хочет так мне отплатить, — тихо проговорила я. Одно мне было непонятно, как Фанни стало об этом известно? Я ничего не говорила ей о своем родстве с Тони и…
— Фанни заявляет, — откашлявшись продолжал Кэмден Лейквуд, — что у нее есть письмо, написанное ей братом Томом…
— У нее письмо от Тома? — Я была поражена.
— Очевидно, это так. Люк Кастил рассказал Тому правду о вашем рождении, Том пришел в отчаяние, узнав, что вы ему не родная. Он был сильно потрясен, и поделился своим горем с Фанни. Я очень сожалею, что все так обернулось, миссис Стоунуолл. — Кэмден с грустью смотрел на меня.
Ах Том, Том! Мой Том знал правду и все рассказал Фанни. Как же он был потрясен! Моя надежная опора Том! Теперь из–за его письма мне придется лишиться Дрейка, а ведь Том никогда не сделал мне ничего, что могло причинить боль. Как же он был уязвлен! Теперь мне стало ясно, почему он отказался от своей мечты и пошел по стопам отца: он потерял веру в себя и не захотел идти в колледж, чтобы добиться осуществления своего заветного желания — стать президентом Соединенных Штатов. Как же мы помогали друг другу своими невероятными стремлениями. И какую боль мы доставили друг другу. Эх Том, Том. Почему же жизнь обернулась для нас такой трагедией?!
— А может такое письмо фигурировать в суде в качестве доказательства? — спросил Логан Кэмдена.
— Боюсь, что может, — ответил адвокат, потом обернулся ко мне. — И вы теперь знаете, что Энтони Таттертон подтвердит факты, содержащиеся в письме.
— Но, — проговорил Логан и запнулся. — После того что выяснилось в суде…
— Фанни Уилкокс находится в кровном родстве с мальчиком, который приходится ей сводным братом. Мы исходили из того, что он также сводный брат миссис Стоунуолл. Мы добились многого, если считать, что миссис Стоунуолл и миссис Уилкокс находятся в равном положении, вы понимаете, о чем я говорю. Если не принимать в расчет прошлое миссис Уилкокс, то почему суд должен передать опеку миссис Стоунуолл, которая, в отличие от миссис Уилкокс, приходится родственницей Дрейку? Фанни не преступница. Ее никогда не привлекали к суду.
— Но Рендл Уилкокс сказал, что… — тихо начал Логан.
— Теперь все это не имеет значения, — мистер Лейквуд понизил голос и подался вперед, как будто собирался сообщить нам что–то по секрету.
— Бэртон уже поставил меня в известность относительно линии ведения дела, после того как ему стало известно, что Люк Кастил не был отцом миссис Стоунуолл. По его словам, он будет делать упор на то, что кое–кто, используя деньги и власть, пытается лишить Фанни Уилкокс ее законных прав. Должен вам сказать, картина получается очень неприглядная, и на этом фоне мистер Штейн попросил меня оказать ему любезность, сделав все возможное, чтобы мистера Таттертона не вызывали в суд. Мой вам совет: заберите свое ходатайство.
— Черта с два! — выкрикнул Логан.
— Если Тони совсем выжил из ума и позволит этому нечистоплотному адвокату допрашивать себя перед публикой и все подтвердит, то…
— Дело заключается в том, мистер Стоунуолл, — голос Кэмдена прозвучал отрезвляюще. — Все дело в том, что Энтони Таттертон выразил свое желание давать показания. Очевидно, его адвокаты прилагают усилия, чтобы отговорить его от этого шага.
— И все же не вижу причины, почему любой судья…
— Я не могу допустить, чтобы Тони давал показания. В конце концов, это только повредит Дрейку, — говорила я, словно в оцепенении.