Гермиона жмется к Северусу, не чувствуя собственного дыхания, и ее уносит далеко за пределы этой реальности, открывая двери к воспоминаниям о месте, которое для них обоих находится под запретом.
На Небесах горит воздух от витающей в ней опасности грядущей смертельной битвы.
Ангелы снуют по узким светлым улицам, слышатся взволнованные вздохи, перешептывания и звон доспехов. Северус тянет ее за собой, не выпуская ее хрупкой ладони.
— Скорее, — шепчет он, — скоро мы уйдем отсюда.
Гермиона переступает босыми ногами по белой брусчатке и старается повыше поднимать крылья, чтобы их кончики не шуршали по мостовой. Она сжимает руку Северуса крепко, не выпускает ни на мгновение, только слепо следует за ним, опасливо оглядываясь по сторонам.
В какой-то момент она видит Его, внимательно наблюдающего за Ними. Гермиона хочет улыбнуться и что-то крикнуть Ему , но Северус тянет ее за руку, и она упускает его из виду.
— Если нас поймают, Северус? — шепчет она.
Недалеко от них слышится возня с доспехами и чьи-то громкие голоса. Северус заводит ее под нишу и закрывает своими крыльями, сливаясь со стеной. Гермиона жмется носом к его груди, закрыв глаза.
Ей страшно. Ей ужасно страшно, но она не хочет Великой Войны, которую развязали Рай и Ад, а слушать их обоих никто не станет. Любовь — это слабость, так говорит Создатель.
Гермиона так не считает.
Любовь — это самая невероятная сила во всей Вселенной.
— Мы уйдем отсюда, никого не потревожив, — заверяет он. — Никто не узнает, что мы покинули Рай. Мы будем в безопасности, ты мне веришь?
Гермиона доверяет ему больше, чем Создателю.
Она поднимает взгляд и целует его, мягко обхватив руками его лицо. Белое одеяние девушки трепещет от внезапно поднявшегося ветра. Она отрывается от его губ и смотрит под ноги. Кожа покрывается мурашками.
— Разве на Небесах есть ветер? — чуть хмурится она.
Северус сглатывает.
— Лишь в том случае, если этого хочет Создатель.
Это предупреждение. Кто-то узнал. Кто-то предал их.
— Уходим, любимая, — шепчет он, сжимая ее руку. — Скорее.
Они пересекают пустынную улицу, сворачивают дальше, минуя лабиринты Небес, после чего Северус наконец находит тот самый поворот, за которым скрывается тайный, продуманный им выход из Рая, но не успевают они сделать и двух шагов, как замирают, ошарашенные тем, что видят.
— Создатель, — одновременно шепчут Ангелы, падая на колени, но не разжимая своих рук.
Он возносится над Ними, взгляд его грозен и безжалостен. На Небесах поднимается ветер. Гермиона поднимает голову и щурит глаза, потому что непогода и летящие во все стороны волосы мешают видеть, но замечает Его.
Стоящего рядом с Создателем с опущенной вниз головой.
— Вы предали Нас! — гремит Создатель.
Земля под ногами дрожит, сотрясаются Небеса. Гермиона не может произнести и слова, как и Северус. Он даже не даст им возможности что-либо сказать. Они предатели, дезертиры. Таким не дают сказать и слова.
— И понесете за это наказание, какого еще не видел мир!
Белоснежная брусчатка дает трещину у них под ногами. Стрела грядущего обвала растет с бешеной скоростью, они оба не успевают ничего предпринять. Камень обсыпается под ними крошевом, и Гермиона с Северусом срываются с небес вниз.
Грейнджер кричит, комкает свободной рукой воздух, ловит Его злой взгляд возле Создателя, а после истошно кричит, зажмуривая глаза, потому что…
У нее не расправляются крылья.
— Северус! — перекрикивая ветер, кричит она.
Гермиона оборачивается через плечо и понимает, что ее крылья исчезают, божественная сила покидает их, растворяясь в пространстве.
Она лишается своих крыльев навеки.
— Я держу тебя! — перекрикивает он порывы ветра.
Северус обхватывает ее тело, крепко прижимая к себе, и закрывает ее своими крыльями, словно стараясь защитить от всего Мира. Он вжимается носом в ее волосы и крепко зажмуривает глаза.
Они камнем падают вниз.
Гермиона не кричит, лишь жмется к нему так отчаянно и горько, потому что чувствует, что так просто для них ничего не закончится.
Крылья Северуса растворяются в пространстве.
Два ангела отныне прокляты. Теперь они оба…
Падшие.
— Северус, — всхлипывает она, когда дымка растворяется, возвращая ее в реальность.
Она обхватывает его лицо ладонями, заглядывая в самую душу. Она смаргивает накатывающие слезы.
Все правда.
Это был он.
Всегда он. В каждой из жизней.
Теперь всё, абсолютно все встает на свои места. И сны из детства, и странные чувства в Малфой Мэноре, и навязчивая идея попасть в Италию. Это все взаимосвязано. Это ее предназначение, ее проклятье, смысл ее жизни.
Таймер был запущен сотни, тысячи лет назад.
И лишь обновляется, когда приходит срок.
— Это ты, — задыхается она словами, — это всегда был ты!
Она смеется. Немного истерично, глотая слезы, но смеется. Двигается быстрее, задыхается, смотрит на него и гладит по волосам.
— Я люблю тебя, Северус, — выпаливает она признание, обжигающее все ее существо на протяжении жизни. — Я тебя люблю.
Гермиона никогда никому этого не говорила.
Она чувствует, как он весь дрожит и зажмуривает глаза. Гермиона целует его глубоко и жарко, заканчивая следом за ним. От этого взрываются перед глазами искры. Сердце долбит в глотке, все тело мокрое, горячее и липкое, волосы спутались, щеки алые.
Губы горят от поцелуев.
Я должен был быть осторожнее. Должен был вывести нас оттуда целыми и невредимыми.
— Я люблю тебя, — шепчет Северус, опуская руку на ее затылок и притягивая к себе.
Я виноват в том, что наши жизни такие из раза в раз. Я тебя не сберег.
— Люблю тебя сильнее всех жизней, — признается он.
Это моя вина. Это моя вина. Это. Моя. Вина.
Гермиона не понимает, что слезы текут по щекам сами. Это избавление, это принятие, осознание. Она целует его так, что сжимается сердце. Знает, что теперь все снова будет так.
Оно уже стучится в Их ставни.
Я смертельно устал терять тебя, любимая.
Он не может уснуть, только гладит ее по волосам, пока она лежит рядом с ним. Гермиона тоже не может спать. Столько всего хотелось сказать, но слов, на деле, совсем не нужно. Им обоим необходимо только одно.
Время.
Гермиона внезапно вскакивает, пораженная осознанием.
— У меня есть для тебя кое-что, — торопливо произносит она.
— Что такое? — оборачивается он; его голос встревожен.
— Я сбегаю до своего номера, — надевает она штаны, — я буквально на минутку.
Северус поднимается на локтях.
— Гермиона…
— Одна минутка, — улыбается она и ползет к нему на постели, оставляя на губах короткий поцелуй. — Я очень быстро, ладно?
Застегивая на ходу блузку, Гермиона прямо босиком поднимается на свой этаж, не прекращая улыбаться. Время можно обмануть. Современные технологии на то и существуют. Она прикладывает карточку, вбегает в свой номер и достает из сумочки фотографию, которую она распечатала вечером в автомате.
Ту самую, сделанную на телефон Люциуса, где они с Северусом запечатлены на долгие годы.
Гермиона смотрит мгновение на фото, а затем, убрав на бок все еще мокрые волосы, выбегает из номера, закрыв за собой дверь.
И вздрагивает, дернувшись назад, когда понимает, что в коридоре мирно спящего отеля она находится не одна.
— Грейнджер?
Драко сидит на полу возле другой стены коридора, опустив локти на колени.
Гермиона сглатывает.
========== 15. ==========
Комментарий к 15.
Читаем по традиции с : **Hans Zimmer - Time**
Драко смотрит на нее совершенно незнакомым, странным взглядом. Желваки его чуть дергаются, пока он крутит на нервной почве фаланги пальцев. Гермиона чувствует, как бешено и дьявольски быстро долбит в глотке пульс. Она сжимает в ладони фото.
— Где ты была?
Голос его холоден и отстранен. Гермиона видела сотни настроений Драко, но такого, как сейчас, не видела никогда. Ей кажется, что сейчас происходит что-то такое, что уже случалось однажды.