Лиза невольно улыбнулась и тут же мысленно обругала себя за это. Она вспомнила, как оба мастиффа пожирали торт, предназначенный Джорджу, и эта сцена показалась ей теперь очень забавной. И подумать только, эти смешные псы принадлежат такому жесткому и замкнутому человеку, как Айван! А вдруг их хозяин суров только с виду? Тут взгляд Лизы снова упал на шрам на его щеке, и она сразу посерьезнела.
— Странно, что вы такая чопорная, дорогая моя, — заметил Айван. — Кажется, именно вам должно быть особенно по душе озорство.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Лиза, не глядя на него.
— Да нет, понимаете.
— Послушайте, Айван, все это было так давно!
— Не так уж давно. Кажется, всего шесть лет назад ваши родители устроили пикник, на котором вы были в центре внимания.
— Это уже все в прошлом.
— Я иногда так вспоминаю об этом, будто это было вчера, — заметил маркиз. — Помните, Эвви тогда еще не была слепой?
Лиза молча кивнула.
— И вы с ней были не в восторге от тех напыщенных господ, которых ваши родители пригласили на пикник, не так ли?
Лиза погрустнела. Она не любила вспоминать об этом времени.
— Да, нам было нелегко. Папа и мама всегда забывали приглашать молодежь.
Вообще-то Лиза считала, что родители ее в душе были добрыми людьми, но всякая суета, все эти вечеринки, игры, путешествия мешали им уделять должное внимание Эвви, Джорджу и ей самой. Теперь, став взрослой, Лиза понимала даже, что родители ее и сами не очень хорошо представляли себе, что делать дальше с детьми, которым они дали жизнь. Поэтому родители смотрели на детей как на своеобразное украшение своей жизни и оттого не задумывались о том, нужны ли детям друзьям, и не учитывали их интересов, общаясь с людьми.
— Это был славный денек, помните? — снова заговорил маркиз.
— Да-да. День был теплый, ясный. Гости всей толпой направились к Серебристому пруду.
— А вам с Эвви было очень скучно, и вы пошли в конюшню посмотреть на лошадей, — напомнил Айван.
— Да, притом в нарядных платьях, — улыбнулась она.
— На вас было синее, — заметил Айван.
— Верно, — проговорила Лиза. — Я даже позировала в нем, когда писали мой портрет, тот, что потом папа продал.
Лизе стало снова грустно, едва она вспомнила о портрете. Уже несколько лет она даже не думала о нем. Где-то он теперь? Портрет этот был продан с аукциона, когда распродавалась обстановка дома Альсестеров, и с тех пор, вполне возможно, не раз переходил из рук в руки. Даже если бы у нее сейчас были деньги, едва ли она могла бы найти нынешнего хозяина портрета.
От этих грустных размышлений ее отвлекли слова Айвана:
— И даже в этом красивом платье вы решились залезть на дуб, который растет у пруда.
— Эвви тоже на него залезала, — напомнила Лиза.
— Эвви тогда было тринадцать лет, а вам — шестнадцать.
— Ну, еще не совсем шестнадцать.
— Все равно, достаточно взрослая для того, чтобы лазить по деревьям.
— Вы правы, — улыбнулась Лиза.
— А помните, что случилось потом? Лиза кивнула:
— Ветка обломилась, не под Эвви, а подо мной.
— И вы упали в пруд.
— А вы меня вытащили.
— Да, на глазах у двухсот оторопевших гостей. А Джордж, которому тогда было года четыре, захлопал в ладоши.
Лиза засмеялась и коснулась руки Айвана.
— А об этом я забыла, — призналась она.
— А знаете, что мне хотелось сделать после того, как я вынес вас на берег? — спросил маркиз.
Лиза сжала его руку. Она ничего не ответила, только покачала головой.
— Когда вы лежали передо мной, вся мокрая и еще не совсем пришедшая в себя? — продолжал он.
Лиза снова покачала головой. Прежде чем она успела опомниться, Айван привлек к себе ее голову и нежно поцеловал в губы. Она испуганно вздрогнула и отвернулась от него, но Айван стал уговаривать ее, и голос его звучал одновременно нежно и властно:
— Нет, нет, Лиза, не надо…
Всхлипнув, она снова повернулась к нему лицом, и он вновь поцеловал ее.
Лиза не могла понять, как такой холодный человек был способен целовать ее с такой нежностью. Закрыв глаза, она полностью отдалась переживаемому ею удивительному ощущению. И ей показалось, что их поцелуй продолжался меньше одного мига.
Айван посмотрел ей в глаза, и она сильно стиснула его руку.
— Все, Лиза, — прошептал он.
Она замерла, не ответив ему. Но ее молчаливое согласие было красноречивее слов. Его новый поцелуй также был нежным, но и требовательным. Лиза ответила на его поцелуй. Она знала, что в глубине Души ее всегда влекло к нему, и сейчас у нее не было сил бороться со своими чувствами. Конечно, Айван был не тем человеком, который имел на это право, вернее, Лиза считала себя не вправе принадлежать ему. И он сам, конечно, это чувствовал, а потому ему Мало было подчинить эту молодую женщину своей воле. Ему надо было добиться ее доверия, и в эту минуту, когда он страстно целовал и ласкал Лизу, Айван, пожалуй, как никогда, был близок к своей цели.
— О Айван, — простонала Лиза.
Он поцеловал ее снова, но теперь уже скорее жадно, чем нежно, так, словно хотел утолить жажду… и крепко обнял.
Словно во сне Лиза услышала, как кто-то постучался в дверь домика. Но она не в силах была прервать то удивительное наслаждение, во власти которого сейчас находилась, тем более что не очень верила в возможность нового визита. Кто еще явится к ним в такую холодную погоду и в снегопад?
Забыв обо всем, Лиза отвечала на ласки Айвана. Она нежно гладила его шею и хотела погладить его ужасный шрам, который был для нее напоминанием о прошлом этого человека.
— Что это значит? — услышала Лиза чей-то возглас и словно очнулась от сна. Вырвавшись из объятий Айвана, она снова оказалась лицом к лицу со своими бедами и напастями, которые преследовали ее со времени того скандала.
В дверях кухни стоял Альберт, а по обе стороны от него — Джордж и Эвви. Конечно, если не считать Эвви, все они видели, как Лиза целовалась с Айваном. А по лицу Эвви можно было догадаться, что она все поняла, хотя ничего и не видела.