– Мистера Уэллса со мной не было. Когда он узнал, что я попала в беду, он приехал в Даллас, чтобы отвезти меня домой, вот и все.
– Хм-м-м, – протянула Лилиан. – Какая удивительная доброта! Твой работник – на редкость отзывчивый молодой человек, должна тебе заметить.
– Да, – улыбнулась Элис. – Мистер Уэллс очень помог мне этим летом. Мне будет жаль, когда он уедет.
Лилиан пристально посмотрела на Колина, потом вновь перевела взгляд на Элис.
– Еще бы тебе не было жаль! В конце концов, что может быть лучше для одинокой женщины, чем иметь под рукой симпатичного отзывчивого мужчину, не правда ли?
– Миссис Андервуд! – вспыхнула Элис.
– Осторожней, Элис, – ухмыльнулась Лилиан, отряхивая юбку. – И что тебе все неймется! Ты же только и делаешь, что ищешь неприятностей на свою голову! – И она опять многозначительно взглянула на Колина.
Элис задохнулась от возмущения. Но когда к ней вернулся дар речи, Лилиан Андервуд в шляпе с развевающимися перьями уже выплыла на улицу.
– Эй, ну-ка прекрати! Черт возьми, Колин, ты что это делаешь?!
Элис открыла глаза и с тревогой посмотрела туда, откуда доносился голос Натана.
– Что случилось? – спросила она.
– Да он намочил меня! – воскликнул Натан, с ужасом глядя на свои штаны.
Элис отбросила одеяло, вскочила с кровати и подбежала к Натану, который теперь недоуменно смотрел на Колина.
– С маленькими мальчиками такое иногда бывает, – сообщила она, смеясь. – Ты тоже проделывал такие штуки со своей матушкой.
– Ничего подобного! – возмутился Натан.
– Ну как же, «ничего подобного»! – Элис улыбалась, глядя на голенького лопочущего малыша. – А что это ты пытаешься тут сделать, Натан?
– А как ты думаешь? Я хотел сменить ему подгузник.
Брови Элис поползли вверх.
– И для того, чтобы сменить подгузник, ты полностью раздел его?
– Ну да, – начал оправдываться Натан. – Он ведь был весь мокрый. С ног до головы! А разве ему уже не пора пользоваться горшком?
– Господи, конечно же, нет! – рассмеялась Элис, вытаскивая из стопки чистый подгузник и подкладывая его под Колина. – Ему ведь только восемь месяцев! Он начнет ходить на горшок где-нибудь через год. Ну, может, чуть раньше.
– Через год! – изумленно воскликнул Натан. – Боже, я и не знал, что дети так долго остаются беспомощными. Но, по-моему, я в восемь месяцев уже ходил на горшок.
– Да что ты говоришь? – Элис иронически посмотрела на него. – Наверное, потому, что ты – Уэллесли, да?
– Совсем не поэтому. Сет появился на свет меньше чем через год после меня. Мне трудно представить, что моя мама умудрялась менять подгузники нам обоим.
– Какая чепуха! – веселилась Элис. – Конечно же, она это делала. – Она взяла две булавки и зажала их зубами. – Ухаживать за детьми, одним или несколькими, – это то, чем занимаются все матери на свете.
– Судя по моим женатым братьям, – сказал Натан, подходя поближе, – этим же занимаются и отцы. Поэтому давай, покажи мне, как это делается.
Элис удивленно воззрилась на него, вдруг заметив, что он и сам полуодет. На нем были только штаны, а на голую грудь стекали с влажных волос капельки воды.
– Ты мылся? – спросила Элис, по-прежнему держа во рту булавки.
– Нет, – вдруг смутился Натан. – Я плавал в ручье. Просто… ужасно жарко.
На самом деле он долго стоял в дверях, любуясь спящей Элис, пока в конце концов не понял, что ему пора освежиться в холодной воде.
– Да ты просто не вылезаешь из ручья, – рассмеялась Элис. – Такое впечатление, что с тех пор, как мы вернулись из Далласа, ты плаваешь круглые сутки.
– Да, похоже на то, – сокрушенно признал Натан.
Элис вопросительно посмотрела на него, но он быстро сменил тему:
– Ну ладно, покажи мне, как надеть на него эту штуку.
И Натан рассеянно посмотрел на малыша, страстно мечтая о том, чтобы волосы Элис не пахли так сладко.
– Нет, – сказала Элис, – я не буду тебе показывать, я лучше объясню, а ты сделаешь все сам. – Она вынула изо рта булавки и отдала их Натану. – Продень вот этот конец подгузника у него между ног. – Натан так и поступил. – Хорошо. А теперь вот этот конец оберни вокруг тела. – Она наклонилась и показала ему, как это делается. – Теперь это надо закрепить булавкой. – Она подняла глаза и удивленно заметила, что Натан смотрит не на ребенка, а на нее. – Натан, будь повнимательнее. Когда будешь закалывать булавку, то просунь под подгузник руку, чтобы не уколоть ребенка.
Натан просунул руку между подгузником и теплым животиком Колина, коснувшись пальцев Элис. Ощутив под рукой се нежную кожу, он засомневался, стоило ли вообще все это затевать, потому что сосредоточиться на подгузнике ему становилось все труднее.
– Ну вот, очень хорошо, – удовлетворенно заметила Элис, быстро отдергивая руку. – Теперь просто застегни булавку.
Натан прикусил нижнюю губу, стараясь проткнуть ткань и не оцарапать при этом Колина.
– Ой! Черт возьми, я уколол палец! – Натан выдернул руку из-под подгузника и сунул палец в рот.
– У тебя все получится, – заверила его Элис. – Но только не оставляй булавку наполовину воткнутой в подгузник, ты можешь поранить Колина. Теперь подвинься, я сама заколю.
Натан вынул палец изо рта и покачал головой:
– Ну уж нет, я хочу довести это дело до конца. Я – его отец. Должен же я научиться, в конце концов!
У Элис перехватило дыхание. «Я – его отец». Три коротких простых слова, но, когда Натан произнес их, у Элис по спине побежали мурашки.
– Ну хорошо, заканчивай ты, – тихо сказала женщина.
Она отступила на шаг и сжала руки, пытаясь унять внезапно охватившую ее дрожь.
Натан наконец справился с булавкой.
– Знаешь, все было бы гораздо проще, если бы он не крутился и не сучил ножками, – ворчливо заметил он. – Почему он не лежит спокойно?
– Потому что он терпеть не может подгузников. Все малыши любят лежать голенькими.
«Ага, – весело подумал Натан, – их отцы это тоже любят, особенно если молодые прекрасные матери этих карапузов стоят рядом босиком и с распущенными волосами».
Элис отлично поняла, какие мысли крутятся у него в голове. О, Элис уже знала этот его взгляд. Поэтому она быстро сказала: