- 3 -
Я снял с веревки заказ на работу, взял в ящике плотницкий карандаш и набрал телефонный номер, записанный отцом. Код был нью-йоркский. После нескольких гудков я услышал сообщение.
Детский голосок сказал - Никого нет. Оставьте гудки для мамочки. - Оставьте гудки. Я рассмеялся вслух. В мире, где я обитал, не было детей и этот детский голосок застал меня врасплох.
- Ладно, - сказал я. - Вот мои гудки — бип, бип. Пожалуйста, попроси свою мамочку позвонить смотрителю в Роуз Пойнт. Я подождал и добавил глупо - В Мэн.
Я прицепил бумажку обратно на веревку, туда, где отец оставил ее, сел в его кресло и стал ждать.
Я ждал пятнадцать минут. Я сказал себе, что подожду еще пятнадцать. В мастерской было холодно и становилось все холоднее. В углу лежали несколько сухих поленьев. Я наколол их отцовским топором и развел огонь в печке. Я посмотрел на часы. Еще пятнадцать минут. Еще час и я опоздаю на самолет.
Я пересек комнату и встал в дверях мастерской, слушая тишину вокруг, вселенское безмолвие, от которого мне стало не по себе. Я подумал секунду и заорал изо всех сил - C Рождеством! - Я как-то позабыл, как одиноко чувствуешь себя в Мэне, и каково это — быть таким одиноким. Я крикнул еще раз, наполовину ожидая, что мои слова на этот раз что-то изменят. Но они исчезли в небе и тишина вернулась.
Назад к столу. Назад в кресло.
Еще пять минут и я сдаюсь. Я вышел с ведром, набрать снега, чтобы погасить огонь в печке.
Я стоял на коленях, выкладывая снег на горячие угли, когда зазвонил телефон. В мире, который я знаю, торопливость считается слабостью, и поэтому у меня привычка всегда дать телефону прозвонить дважды.
И потом — третий раз. Я снял трубку и услышал женский голос, произнесший имя моего отца.
- Пол Мак Квин? - спросила она.
Мой отец всегда был известен среди летних жителей Роуз Пойнт как мистер Мак.
- Я его сын, - ответил я.
- Его сын? Когда я разговаривала с вашим отцом, он не говорил, что его сын работает с ним.
- Я не работаю здесь. Я приехал из Калифорнии, потому что мой отец умер.
- Мистер Мак Квин?
- Да. Я улетаю сегодня вечером и просто хочу закончить дела.
- Я говорила с вашим отцом только в понедельник. И теперь его нет?
В ее голосе было столько сочувствия, что это застало меня врасплох и я не знал, что ответить.
Я сел в кресло и сказал - Мне понравилось ваше сообщение.
- Сообщение?
- На автоответчике.
- О. Да. Это моя Оливия. - Она немного помолчала. - Мне так жаль, что ваш отец умер.
- У него было больное сердце.
Опять тишина. - Мне...мне очень жаль, - сказала она тихо.
Я услышал одиночество в ее голосе. Или это была печаль. Настоящая печаль о смерти моего отца.
- Вы его знали? - спросил я.
- Я его не знала. Но, как я сказала, мы разговаривали по телефону в понедельник.
- Да. Итак, вы владелица коттеджа «Безмятежность?»
- Ну, - сказала она и заколебалась. - Это длинная история. - Вдруг стало так тихо, что я слышал ее дыхание. - Там красиво? - спросила она.
- Да. Некоторые люди думают, что в мире нет места красивее. Ваш... - Я замолчал, но потом решился спросить - Ваш отец никогда вам не рассказывал о Роуз Пойнт?
- Мой отец? - спросила она.
И то, как она произнесла эти слова мой отец?сразу заставило меня поверить, что это была дочь Чарльза Хэлворта, маленькая девочка, так хорошо сохранившаяся в моей памяти, что я легко мог представить себе ее, в блестящих туфельках. Я встал и закрыл глаза. Потом снова сел. Вот я слышу голос женщины, который принадлежал дочери Чарльза Хэлворта, по имени Кэти, тридцать лет назад, когда он обещал мне, что они вдвоем будут учить меня кататься на коньках в день Рождества. Я провел, наверное, пять часов вместе с ней, сидя рядом в большой машине ее отца, проходя вместе по игрушечному магазину, следуя за ней по госпитальным коридорам. Пять часов тридцать лет назад. Прошлое. Прошлое вдруг вернулось ко мне с такой силой эмоций, что я не мог больше думать о нем просто как о времени, но еще и как о месте.
- Да, - сказал я.
- Боюсь, что я узнала о Роуз Пойнт только несколько недель назад. Я объясняла это вашему отцу. Мы с ним хорошо посмеялись. Этот коттедж принадлежал моей матери. В прошлом месяце она снова вышла замуж и переехала с мужем в Англию. И, как она выразилась, это было время для уборки дома. Вы должны ее знать, чтобы оценить это.