Видимо, ночью я перебрался на пол, потому что, когда я проснулся утром, моя голова была всего в нескольких дюймах от печки. Как только я открыл глаза, все вчерашние беспорядочные мысли вернулись, принялись метаться, заворачивая за углы глупых идей и врезаясь в стены сомнений. Я лежал на полу и все рассыпалось в прах в моей голове.
Я споткнулся в дверях туалета и вспомнил, что унитаз не работает.
Снаружи весь мир Роуз Пойнт был тих и заморожен. Ночью выпал свежий снег. Все вокруг, каждый куст и дерево, каждая колонна и флагшток, сами коттеджи ,выглядели так, будто они вот-вот сломаются и рассыплются на кусочки в снегу. Я медленно повернул голову, принимая все, потому что это утро казалось специально созданным для меня.Пока я стоял там, беспорядок в голове начал отступать, и я сказал вслух - Просто сделай что-нибудь полезное, пока ты здесь.
С этими словами я пошел к коттеджу, с лопатой для уборки снега, в отцовских сапогах и его синем комбинезоне. Я оставил следы на снегу и, когда оглянулся и посмотрел на них, то почувствовал, как будто я оказался впервые в жизни один. Действительно, один, но не одинок в этом мире, где летних людей и моего отца больше не было. Сейчас это был только я, человек с работой, которую нужно сделать.
Я начал чувствовать себя сильным, так, как не чувствовал годами, и, когда я подошел к коттеджу, то, казалось, увидел его впервые. Я стоял на дорожке, идущей вдоль фасада. Только посмотри на это место, сказал я себе. Это было великолепно. Крутая крыша с пятью скатами. Полдюжины веранд, соединенных с башенками и крылечками. Элегантный круговой балкон с небесно-голубым потолком.
Сарай для карет, крытый, как сам коттедж, кедровыми плитками. Хотя все окна и двери были заколочены серыми листами фанеры, красота от этого не уменьшалась.
Я признаюсь, что даже после того, что сказала моя одноклассница, даже после того, как я отверг идею фильма, я мог представить, где бы стояла осветительная платформа для съемок вечерних сцен.
Я бы поставил на крыльце кресла-качалки и одну маленькую, для Оливии, как ее назвала Кэтрин. На заднем газоне был бы каток и именно там мистер Хэлворт увидел бы свою дочь снова, после тридцати лет. Он бы взял ее на руки и прокатил по льду.
Мысли об этом заставили меня увидеть, что вчера я был немножко сумасшедшим.Сделать кино из тайны этой семьи? Наверное, смерть отца на меня повлияла.
Я начал разгребать снег и к полудню очистил крыльцо и дорожки. Я съел сэндвич с арахисовым маслом и желе в мастерской и позвонил своей секретарше.
- Вы пропустили ланч с Элизабет Тисдэйл, - напомнила она. - А завтра...
Я не слушал остальное. - Мне нужно, чтобы ты прикрывала меня пять дней, Мэрилу.
- Что я должна говорить?
- Скажи, что мой отец умер.
- Ладно, - ответила она, и по ее интонации я мог понять, что она приняла это как очередную ложь.
- Мэрилу, - сказал я, - это правда. Мой отец действительно умер.
Но она все равно не поверила. - Окей, - сказала она. - Винфилд Маршалл звонит вам каждые пятнадцать минут.
Телефон разбудил меня в шесть на следующее утро. Звонил продавец из магазина стройтоваров, сказать, что ему не удалось связаться с тем человеком из Олд Орчард Бич, о котором он мне говорил, с владельцем карусели.
Я поблагодарил за звонок, затем выехал на дорогу 1 и отправился на юг, в Олд Орчард Бич. Как только я свернул на Оушн драйв и увидел пирс, я почувствовал спокойствие, впервые с тех пор, как покинул Лос Анджелес. Впереди был парк аттракционов, куда моя мама, у которой никогда в жизни не было ни водительского удостоверения, ни ключей от машины, брала меня каждое лето на мой день рождения. Дотти Хантер отвозила нас на своем грузовичке. Эти поездки были нашей тайной, которую мы скрывали от отца. Его невозможно было уговорить платить за то, чтобы пойти в парк аттракционов.
Чем ближе я подъезжал, тем больше звуков возвращались ко мне, как будто из сна. Резкий свисток миниатюрного поезда. Усиленные голоса зазывал. Пронзительный скрип железных колес американских горок. Чем ближе, тем реальнее становились звуки, и, когда я остановился у обочины и вышел из машины в тишину, то растерялся. Парк аттракционов всегда являл собой всего лишь несколько ветхих зданий, но сейчас их не было.
Я медленно прошел через развалины.От колеса обозрения остался ржавый скелет, раскачивающийся на ветру. Павильон для бинго и сувенирные киоски завалились в море. Я вдруг вспомнил, что от этого мира, с его жареными пирожками, гадалками, салонами татуировок и галереями для набрасывания резиновых колец на колышки, было так далеко до Роуз Пойнт, как до луны. И за это мы с мамой любили его.