Потом я нашел то, что искал: низкое, выцветшее добела здание, где находилась карусель. Защищенное дюнами, оно стояло точно там, где я помнил. К нему примыкала однокомнатная хижина, где жил владелец. Я подошел, вспоминая, как мама всегда повязывала голову банданой, перед тем, как сесть на свою лошадку с серебряными стременами. И как я всегда ехал на лошади с седлом вишневого цвета.
Я обходил здание, пытаясь найти вход, когда подъехала машина, и из нее вышел человек в ветровке с эмблемой Бостон Селтикс. Это был мужчина лет семидесяти, с хорошей улыбкой и крепко сложенный.
В нем были теплота и сила, которые напомнили мне многих пожилых мужчин из моего родного города.
- Я приходил сюда ребенком много лет назад, - сказал я.
- Да? - произнес он, кивая. - Ко мне все время приходят люди, которые говорят это. Я купил карусель одиннадцать лет назад, когда ушел на пенсию из морской пехоты. Знаете, что-то, с чем можно возиться на старости лет. Я купил ее у парня по фамилии Стинтсон, из Бакспорта. А он купил ее у одного из братьев Келли, здесь, в Олд Орчард.
- Келли, - сказал я. - Помню это имя. У него были рыжие усы.
- Ага. И он носил дурацкие серебристые ковбойские сапоги.
- Да. Я помню.
Он выглядел довольным. Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом полез в карман и достал связку ключей. - Если у вас есть время, можете посмотреть.
- Вы не обязаны это делать.
- Я знаю, что не обязан, - сказал он.
Я смотрел, как он отпер двойные двери и откатил назад по их пазам. И я знаю, что это звучит глупо, но мне на мгновение показалось, что заиграла музыка.
- Пахнет летом, - сказал я, входя вслед за ним. Он обернул всех лошадок мешковиной.
- Пахнет хорошо, - сказал он - но я не могу заставить это работать как бизнес. Какие-то пришлые люди построили шикарный парк на дороге 1, с водяными горками и электрическими машинками. То был конец этого пожароопасного места.
Он спросил, хочу ли я взглянуть на одну из лошадок.
- Я не хочу больше отнимать ваше время.
- У меня много времени, - сказал он, развязывая мешковину.
Я уставился в живые черные глаза белого скакуна с золотой гривой.
- У вас была любимая лошадка?, - спросил он. - У большинства людей, которые сюда приходят, были любимые.
- У моей было седло вишневого цвета.
Он указал на противоположную сторону карусели. - Эта там. Несколько лет назад у нее отвалилась передняя нога. Пришлось вызывать плотника, чтобы починить. Хотите посмотреть?
Мы опустились на колени на замерзшие опилки и он объяснил мне процедуру, показывая, как плотник починил сломанную ногу с помощью деревянных шпонок. Отцовская работа. Я мог сказать по тому, как идеально все было сделано. Я ничего не сказал, я просто слушал и шел за ним от лошадки к лошадке, которых он распаковывал. В конце, когда он кончил рассказывать свои истории, и вся мешковина лежала на полу, карусель выглядела точно такой же, какой была, когда я был мальчишкой.
- Помочь вам завернуть лошадок обратно? - спросил я, когда мы подошли к двери.
- Нет, нет. Я потом сам их оберну. Это даст мне чем-то заняться. Это одна из моих проблем теперь, сынок — мне нечем заняться. Я до сих пор учусь, как быть стариком.
- Если хотите, могу предложить вам работу. Меня зовут Терри Мак Квин. Мой отец был смотрителем в Роуз Пойнт. Человек из магазина стройтоваров сказал, что вы знали друг друга.
Он посмотрел на меня. - Меня зовут Уоррен, - сказал он мягко и мы пожали друг другу руки.
- Вы сын Мака?
- Да.
- Вы сказали, ваш отец был смотрителем?
- Он умер.
Его глаза широко открылись. - Это тяжело, - сказал он тихо. - Мне жаль.
- Спасибо, - сказал я. - Вам нужна работа? Мне нужно открыть один из больших коттеджей к девятнадцатому декабря.
- Для летних людей?
- Приезжают на Рождество.
Теперь он уставился на меня. - На Рождество? Зачем им приезжать сюда на Рождество?
- Это длинная история, - сказал я, вспомнив, как Кэтрин Хэлворт сказала то же самое мне. - Я надеялся, что, может быть, вы тоже плотник.
- Нет, сказал он. - Извините.
Он сделал жест рукой, то ли помахал, то ли отсалютовал, и быстро пошел прочь. Я видел, как он торопился, идя к своей хижине. - Вы не знаете кого-нибудь, кто мог бы мне помочь? окликнул я его.
- Извините, - сказал он, не оглядываясь.
Я видел, как он зашел в дом. Я думал, не обидело ли его что-то, из того, что я сказал. Или упоминание о моем отце задело его. Может, он поссорился с моим стариком. Ладно, подумал я, сам справлюсь.