Кэлли глубоко вздохнула, откинула голову, закрыла глаза, потом медленно открыла их.
- Она приезжает на Рождество, со своей дочкой, - сказал я. - Я говорил с ней, и я собираюсь открыть для них коттедж.
- Почему?
- Потому что она просила моего отца.
Она встала и подошла к стулу, на котором оставила пальто и шарф. - Вы должны пойти со мной, - сказала она.
Некоторые мужчины - думаю, довольно многие — могут отвернуться от своего ребенка, оставить его в отвергнутой жизни. Но не Чарльз Хэлворт. Я был прав насчет него все эти годы. Идя под снегом вместе с женщиной, которая знала его лучше, я начал наконец узнавать его историю.
- Я встретила его через четыре года после аварии, - сказала она.
Я перебил ее, сначала не зная, почему. - Извините, но, кажется, я должен сказать вам, что никогда не забывал о нем. Или о его дочери. Я убежал отсюда и всегда говорил себе, что бегу от моего отца, потому что мы не сошлись характерами. Но теперь, когда я здесь, стою здесь с вами, я знаю, что бежал, потому что отказался.
- Отказались от чего?
Я пытался найти лучшие слова. - Отказался от того, чтобы увидеть их снова, быть частью их жизни.
Вы должны понять: мой отец работал на людей в Роуз Пойнт. Ему никогда на самом деле не разрешалось просто находиться там, в этом красивом месте. И мне тоже. Но в тот вечер, в канун Рождества, Чарльз Хэлворт заставил меня чувствовать по-другому. Он заставил меня почувствовать, что я достаточно хорош. И, наверное, потому, что я был всего лишь ребенком, я мог поверить, что мы с его дочерью сможем подружиться. Что я смогу приходить в их большой коттедж, так, как отец никогда не мог.
Я увидел, что она улыбается.
- Что? - спросил я.
- С Чарльзом было то же самое. Большой летний дом, большая жизнь, деньги. Ничего из этого не было его. Все принадлежало его жене. Он мне говорил, что единственное, что он умел хорошо делать — это кататься на коньках. Он вырос в Мэне, в Бэнгоре. Он пришел из ничего. Но он играл в хоккей достаточно хорошо, чтобы получить стипендию в колледж в Бостоне. После этого был Гарвард. Там он познакомился с женой.Он был красив тогда. Талантливый спортсмен, славный парень. Она была в Рэдклиффе, хорошенькая девушка из богатой семьи. Невероятно богатой. Не знаю, что у них было общего, юность, наверное. Но оказалось, этого недостаточно. Поездка в Мэн на Рождество была его идеей, последняя попытка выиграть ее обратно, проведя Рождество в Роуз Пойнт.
Она шла неизвестными мне боковыми улочками, и в конце концов мы оказались у больницы. Мы вошли через задний вход и поднялись в лифте на шестой этаж. Медсестры знали Кэлли по имени, они улыбались, здоровались и поздравляли с Рождеством, когда мы шли по коридору.
Мы остановились у комнаты со стеклянной стеной. За ней были ряды новорожденных младенцев, каждый в корзинке на колесиках, с прозрачными стенками. На них всех были крошечные вязаные шапочки, что делало их похожими на группу путешественников, которые совершили долгое путешествие, чтобы прибыть сюда. Один из них улыбался по сне.
- Я встретила Чарльза здесь, - сказала Кэлли. - Он мыл пол шваброй, остановился и посмотрел на детей.
Я влюбилась в него, увидев выражение его глаз. Я была очень застенчива. Молодая и застенчивая. Он работал по ночам, и когда я работала в вечернюю смену, то всегда ждала, чтобы увидеть его.
Мы сели в другой лифт, поднялись на верхний этаж и оказались в чем-то вроде кладовой. Кэлли прошла по узкому проходу между высокими полками к окну. Снежные облака ушли к морю.
- -В ясные вечера, как сегодня, отсюда видно далеко. Вон там бухта. И маяк в Кэйп Элизабет. А вон там — Роуз Пойнт.
Я был изумлен.
Я сказал ей, что, хотя и узнал от родителей, что Чарльз вернулся после несчастья, я верил, что у него неприятности. - Я имею в виду — в жизни. Отец говорил, что против него не выдвинуто обвинений. Думаю, это правда, или он не мог найти здесь работу.
Кэлли сказала, что мой отец говорил правду. - Чарльз убегал долгое время. Не от полиции. Он убегал от себя.
Она помолчала.
- Как я.
Она улыбнулась в ответ. - Даже когда мы были вместе, он никогда не переставал убегать. Он проработал здесь семь лет и это время мы были вместе. Мы часто стояли у этого окна. Он всегда надеялся, что может снова увидеть дочь. Он провел четыре года после аварии в Нью-Йорке, пытаясь найти возможность видеться с ней. Но бывшая жена сделала это невозможным, и тогда он совсем отчаялся — попытался забрать Кэти.
Обвинений не выдвинули, но для него было все кончено. Но он все равно надеялся. Думаю, что надежда была его самым глубоким чувством. Детская надежда. Я думаю, поэтому он так сильно любил детей.