Я думаю, мы разошлись из-за денег. Денег и гордости. Когда я вырос, я начал замечать, что у отца на самом деле не было своей собственной жизни, и он также лишил собственной жизни мать. Она мечтала немного попутешествовать, увидеть новые места, но он закрыл дверь любой возможности и возмущался, когда она об этом просила. Он называл себя смотрителем Роуз Пойнт, но за то, что он отдавал каждый день своей жизни богатым летним людям, я назвал его слугой. Однажды, в лицо. И когда он замахнулся на меня за это, я отступил на шаг и ударил его в подбородок, так, что он упал на мою кровать. После этого пути назад не было ни для одного из нас. Месяцы перешли в годы, а потом я сказал прощай моей маме.
Это отец ждал моего ответа. - Здесь мой доктор, сказал он. - Он хочет поговорить с тобой.
Это было все. Я мог повесить трубку.
Ваш отец в больнице, - сказал мне доктор. - Я не думаю, что он выживет.
Через два часа я летел в самолете, пил водку с тоником и вспоминал мой приезд домой в Мэн, когда мама была на последней стадии рака. Я провел последние часы ее жизни на стуле возле ее кровати. Устав после путешествия, я клевал носом, и, к моему удивлению, она меня разбудила и попросила придвинуться поближе. Она погладила меня по голове и сказала - Мой мальчик, мой мальчик...
Я смотрел в ее покрасневшие глаза и знал, что я один из тех сыновей, из которых получились гораздо лучшие мальчики, чем мужчины.
Сегодня, когда самолет поднялся в ночное небо, я стал делать звонки, чтобы покрыть мое отсутствие на следующий день. В самолете показывали фильм, которым я занимался семь лет назад, и воспоминания о людях, готовых вонзить нож в спину, чтобы его снять, испортили мне все удовольствие от просмотра.
Я оглянулся на других пассажиров первого класса, и мне стало интересно, сколько из них достигли успеха самостоятельно, так, как я. Такие сравнения - один из рисков конкурентной жизни, которую я веду, и они всегда вселяют в меня беспокойство. Но я ничего не могу поделать. Для меня много значит, что я заработал свой путь наверх без чьих-либо денег или помогающей руки. Я начал свой путь в Университете Браун, играя в футбол. Я получил штифты в лодыжке, зарабатывая свою репутацию.
Некоторые мужчины получают удовлетворение, становясь более успешными, чем их отцы. Я хотел достичь такого положения, когда я смогу позволить себе нанять моего отца работать на меня, если я захочу. А эти богатые летние люди из моего детства? Я до сих пор старался сравняться с ними. Вот почему я заплатил кучу денег, чтобы выложить свою подъездную дорожку в Беверли Хиллз измельченными ракушками, потому что такими были дорожки в Роуз Пойнт.
В аэропорту в Бостоне мне начистили туфли, я купил газету и стал ждать местного маленького самолета на Портленд. Когда объявили посадку, я выбросил свой билет в урну. Я вдруг почувствовал, что не хочу оказаться там так быстро. Мне нужно было время подумать.
Было холодно, этот безжалостный холод Новой Англии, который пробирает до костей. Я взял напрокат машину и выехал из города на север, по дороге 1. Обе линии шоссе были заполнены бизнесменами, спешащими попасть куда-то. Я пересекал границу между Нью Хэмпширом и Мэном, когда понял, что не могу представить моего отца. Его лицо исчезло из моего сознания.
Я поехал самой длинной дорогой, и когда впереди показался медицинский центр, свернул на обочину и остановился. Интересно, преуспел ли кто-нибудь, пытаясь убежать от своего прошлого? Одно из немногих оставшихся американских чудес, это то, что вы запросто можете начать новую жизнь. Мы не должны прощаться с соседями, потому что никогда их не знаем. И мы не будем страдать от ностальгии, потому что на новом месте будет точно такой же торговый центр с Биг Маком и товары для офиса из Стэйплс.
По пути к больнице я остановился у магазина и купил баночку орехов кэшью. Это единственная вещь, которую я когда-либо дарил отцу. Кэшью на день рождения. Кэшью на День отца и на Рождество.
Он был аккуратным человеком, в смысле — ненавидел беспорядок, и я думал, что орехи были идеальным подарком, потому что он мог съесть их, выбросить банку, и все. Никаких следов от подарка сына, никаких жутких галстуков или керамических пепельниц, чтобы хранить их, пока сын не уедет из дома в колледж.
Полная женщина в регистратуре просмотрела список пациентов. Она перестала улыбаться и попросила подождать минутку. Она позвонила куда-то, и только закончила говорить мне, что в этом году нас ждет белое Рождество, как появилась женщина в клетчатом джемпере и сказала, что ей очень жаль, но мой отец скончался этой ночью. Я знал, что понял ее правильно, но все равно переспросил: - Он умер? Вы уверены?