— О-ля-ля, похоже, я сегодня пропустил кое-что интересное, — заметил громила, ставя фонарь на стол и предлагая Арону единственный стул.
— Было не так уж интересно и не очень весело, — усмехнулся адвокат. — В следующий раз должно получиться лучше. Тогда я возьму тебя с собой, повеселимся на славу.
— Что это еще за следующий раз? Расскажи-ка лучше об этом разе.
Корт вкратце поведал приятелю о событиях ночи и предложил устроить Пэккардам ловушку.
— Ого! Похоже, началась вражда. А какую приманку ты хочешь придумать для Пэккардов?
— Много золота и моя драгоценная голова в одном и том же месте.
Квинси, недолго думая, согласился, что у старого Джоба последнее время появилась навязчивая идея убить Корта. Адвокат также хотел подключить к делу Травяную Спину, задача которого должна была состоять в том, чтобы приехать в город и, напившись в салуне, пустить слух, что Корт якобы напал на золотоносную жилу и ночью будет переправлять золото в город.
— Если они поверят этому, а мне кажется, что поверят, и если ты прав насчет ублюдков, снабжающих их информацией, то они вполне могут клюнуть на удочку. А ты не боишься, что, когда начнется стрельба, они попытаются сначала убить тебя?
Корт покачал головой:
— Возможно, но приходится идти на риск. Во-первых, я знаю каждый кустик, каждый бугорок на дороге. Горожане на моей стороне и против них. Мы поймаем их на обычных мулах, груженных камнями.
Квинси, подумав, неохотно кивнул:
— Тебе надо что-то делать с руками, иначе твой план останется неосуществимым.
Арон кивнул:
— В номере меня ждет ванна и бутылка виски. Хочешь пойти со мной?
— Будешь пить виски?
— Нет, мы с тобой выльем его на руки.
— О черт, пустая трата хорошего напитка, — неодобрительно пробормотал Эбнер, надевая ботинки и беря нож.
Глава XXI
Сюзанна ничего не знала о героическом поступке Корта, ибо Квинси не распространялся на эту тему. Клара понятия ни о чем не имела, и поскольку девушка не общалась ни с кем из горожан, то и оставалась в полном неведении. Как и планировалось, девушка послала сестре записку, желая обсудить «неотложное» дело. Поскольку Лилит считала, что сестре пришла в голову очередная блажь насчет помощи в «Падшем ангеле», которой та не желала, то прислала ответ с обещанием прийти как можно скорее, однако сдерживать его не собиралась. Пригласив к себе Квинси, женщина потребовала держать Сюзанну в узде.
Эбнер, видя, с каким нетерпением его подопечная ждала сестру, мрачнел, и его раздражение на Лилит росло пропорционально дурному настроению. В результате этого он предложил Корту провести день с девушкой, желая занять ее на время своего отсутствия. Он должен был ехать на шахту и отрепетировать пьяный монолог Травяной Спины, вдохновленно им сочиненный и предназначенный для шпионов Пэккардов. Адвокат, поломавшись ради приличия, согласился, хотя Сюзанна обещала стать помехой на пути осуществления плана, требующего тщательной разработки. С другой стороны, он желал этой встречи, ибо в таком рискованном мероприятии таилась реальная угроза для его жизни или для жизни Квинси, а тогда некому будет предложить встретиться с мисс Моран.
Сюзанне было сказано, что через четыре дня она поедет на прогулку с Кортом. Девушка, нахмурившись, кивнула. Лилит обещала прийти раньше, «как только сможет». После последней встречи с адвокатом Сюзанне требовался ответ или разъяснение того, что происходит с ней, и морально ли это с точки зрения обывателя. В ожидании Лилит она прилежно изучала Библию, стараясь понять скрытый смысл некоторых притчей, пока не наткнулась на одну замечательную главу. Девушка, затаив дыхание, не могла поверить собственным глазам — либо она не читала ее раньше, что было невозможно, либо не понимала значения прочитанного. Сюзанна раз за разом перечитывала написанное, где говорилось о вещах, глубоко тронувших ее душу и чувства. В ней она нашла объяснение смятению, охватившему ее, и нежности, поселившейся в сердце. Однако в ней ничего не говорилось о моральной подоплеке, хотя в Библии этой проблеме были посвящены целые отрывки. Но как быть с высказыванием святого Павла, сказавшего: «Хорошо, когда мужчина не касается женщины»?
Девушка с упоением вчитывалась в волшебные слова «Песни Соломона», где ничего не говорилось о запрещении: «Останься со мной, ласкай меня, ибо я жажду любви. Его левая рука под головой, а правая обнимает меня. Пусть он целует меня, пьет меня, ибо я лучше, чем вино. Его сладостная мирра находится во мне, а ночью он будет спать на моей груди».