Прежде, чем уйти, я дал большому еще пару пинков по голове, а потом проколол шины их автомобиля и, вынув свечи из двигателя, закинул их подальше в кусты… так, на всякий случай.
Я приехал в свою квартиру. Анне нужно было выспаться, а я должен был знать, где она это делает. Я отвел ее в спальню, показал, где стоит кровать, а сам направился к телефону. В телефонном справочнике нашел фамилию Благден рядом с именем Хью Барнард, что, собственно, соответствовало надписи на табличке той двери. Адрес находился где-то в Хайгейт.
Вернувшись в спальню, я застал Анну сидящей на кровати. Она была по-прежнему очень бледна, и руки у нее оставались такими же ледяными. Я сказал ей, что должен уйти, но вернусь к утру, что позвоню ей, прежде чем прийти и постучать в дверь. А она должна закрыть дверь на засов, закрутить болты, как только я уйду, не открывать дверь никому, предварительно не позвонив по телефону. Должна доверять мне и не бояться ничего. Я вышел и тут же услышал звук заворачиваемых болтов.
К дому вела узкая аллея, и я, оставив машину, пошел пешком. Дома вдоль этой аллеи стояли кирпичные, за высокими железными заборами.
Я начал всматриваться в номера и таблички на дверях. Нужный мне дом был четвертым справа. Подойдя к калитке, я открыл ее и пошел по гравиевой дорожке к входу. В одном из окон первого этажа горел свет. Я приблизился к нему.
В дальнем конце комнаты увидел Благдена. Он сидел в кресле за столом и что-то читал. На столе стоял бокал с напитком, по цвету похожим на портвейн. В большой стеклянной пепельнице лежала сигара. Как всегда, потухшая.
Входная дверь была заперта, а кухонное окно — нет. Имея определенную сноровку, я влез в окно и огляделся. На стене справа висел календарь с записями на каждый день. На сегодня была только одна запись — Марк, дантист, 10.00. Я вышел из кухни и направился в комнату. Увидев меня, он сделал попытку встать, но я велел ему сидеть. Взяв у стены стул, придвинул его к столу и сел напротив.
— Итак, вы не прислушались к моим советам.
— О чем это вы?
— О тех костоломах, которых послали к ней.
— Послушайте, Митчелл. Я не знаю, как вы проникли в мой дом, но уверен, что нелегальным путем. Вы не имели на это права, также как и на то, чтобы подвергать меня допросу. О том, что было между нами сегодня утром, я уже забыл. Вы наговорили мне всяких глупостей, и ваше счастье, что это было без свидетелей, не то мои адвокаты…
Этого я не стерпел. Я был сыт его лицемерием по самое темечко. Поэтому нагнулся и, взявшись за край стола, резко сдвинул его в сторону. Он разбил себе губу, и из нее потекла кровь. В этот момент в дверь постучали. Вытерев рот рукавом, Благден обрадовано крикнул:
— Войдите!
Мы оба посмотрели на дверь — в комнату вошел мальчик. На нем была пижама с изображением Микки-Мауса, а голова взлохмачена со сна.
— Что случилось, Марк? — спросил Благден.
— Мне приснился страшный сон. — Губы мальчика задрожали, и в глазах появились слезы.
— Какой сон, сынок?
— Там был страшный монстр, и он нас пожирал.
— Но ведь ты знаешь, что монстров не бывает, они есть только в сказках и в кино. — Благден наклонился и поцеловал ребенка в макушку.
Мальчик посмотрел ему в лицо и, потрогав след крови на подбородке, спросил:
— А что это у тебя?
— Ничего страшного, — ответил Благден. — Я нечаянно споткнулся о стол. Видишь, что получилось?
— Ты упал, папа?
— Да, я упал. — Он снова наклонился к сыну и поцеловал его в щеку.
— Тебе надо лечь спать. Завтра ведь в школу, ты же знаешь.
— Да, папа. Хорошо. — Мальчик вышел из комнаты. За все время разговора он лишь пару раз косо взглянул на меня.
— Ему шесть лет… — начал Благден.
— Мне это безразлично, — перебил его я, — меня это не касается. Я здесь не для этого.
— А для чего вы здесь?
— Для того, чтобы объяснить вам, что вы во многом ошибаетесь, и прежде всего — на мой счет. Вы сочли, что я — какой-то паршивый детективишка, одной ногой уже в могиле, а другой — в чужих делах. Насчет другой ноги вы, может быть, и правы, но насчет первой — увы. Мне еще предстоит пожить. Я, может быть, не слишком шикарен и успешен, но я не сдаюсь. Вы ошиблись, Благден. Ошиблись и сегодня утром, когда не последовали моему совету отстать от Анны. Крепко ошиблись.