После этого Белль с присущей ей мудростью стала говорить о возможностях, таившихся в той жизни, в которую меня так безжалостно вышвырнули.
Принесли кофе, и мы выпили его в молчании, а затем она продолжала:
– Мне кажется, что тебе не грозят ловушки этой жизни: ты умная девочка, и если перед тобой откроются какие-то иные дороги, – а я думаю, что так и случится, – ты, конечно, выберешь их. Вполне возможно, настанет день, когда ты повстречаешь честного – в полном смысле этого слова – мужчину, который захочет взять тебя замуж. Такое уже случалось с женщинами, подобными нам, и будет случаться впредь. А пока что ходи с правильных карт и береги свои деньги. В этом смысле за Джереми ты будешь как за каменной стеной. И кроме всего, повесь замок на свое сердце. Потому что, если ты хочешь быть в безопасности, ты должна пока забыть о любви.
При этих словах губы Белль предательски задрожали и скривились.
– Для таких, как мы, любовь – это непозволительная роскошь. И вот это тоже, – указала Белль на бутылку с джином. – Это не поможет нам в нашем нелегком ремесле и окажется как раз самой верной дорогой к тому, чего ты больше всего боишься.
Белль вынула часы.
– Когда должен вернуться Крэн?
– Около шести, – рассеянно ответила я.
– В таком случае собирайся: я забираю тебя на особую прогулку.
– Случайно не на Рыбную улицу? – обеспокоенно спросила я.
– Нет, – скривилась она, – твой приезд туда вызовет не радость, а боль.
Белль подобрала одежду для выезда в город и заставила меня переодеться. Уходя, мы прошли мимо миссис Мур, бесцельно возившейся около двери, но Белль, казалось, не обратила на нее внимания, а я потихоньку улыбнулась служанке – мне вовсе не хотелось терять такого союзника.
– Куда мы едем, Белль? – спросила я уже в карете.
– На Джин-аллей, – коротко ответила она. – Это всего лишь одна из пятидесяти совершенно одинаковых улиц в Сити, на которые я могла бы тебя повезти. Кстати, ведь именно миссис Мур приучила тебя к джину, верно? Можешь не отвечать, я и сама знаю. Это тоже моя ошибка, мне следовало все предусмотреть.
– Она только хотела помочь мне, – упрямо сказала я.
– Помочь! – фыркнула Белль. – Сейчас я покажу, что за помощь она хотела тебе оказать – кстати, очень неплохо на этом зарабатывая, уж поверь мне. Сколько она брала с тебя за одну бутылку?
– Десять шиллингов, – пробормотала я.
– А знаешь ли ты, сколько на самом деле стоит та пакость, которую ты пила? Два пенса за пинту.
Я была поражена.
– Думаю, она еще прилично клала себе в карман, мухлюя в отчетных книгах. Я обязательно посмотрю их, когда мы вернемся. А ты, я уверена, в них даже и не заглядывала, не так ли?
С несчастным видом я отрицательно покачала головой, и Белль раздраженно продолжала:
– Так я и думала. А ведь я знала, что Крэн тоже не будет этим заниматься. И все же, если бы дело ограничилось только этим, старую воровку еще можно было бы извинить, но то, что она сделала с тобой, – непростительно!
Знаешь, как действует она и ей подобные? Сначала присосется к тебе, подобно пиявке – до тех пор, пока ты не почувствуешь, что уже больше не можешь обходиться без нее. А она тем временем будет всячески поддерживать твою привычку к спиртному. Рано или поздно у тебя закончатся деньги или ты свяжешься с мужчиной, который захочет знать, куда уходит каждый твой пенни, – таких, поверь мне, предостаточно. Вот тогда она и сообщит тебе, что знает, как можно заработать деньги. Она скажет тебе, что один джентльмен положил на тебя глаз и что, если ты «окажешь ему услугу», то сможешь надолго себя обеспечить. Стоит тебе сыграть в эту игру хоть раз, и ты пропала. Предложения «оказать услугу» станут раздаваться все чаще, а твое пристрастие к джину и деньги, которые для этого нужны, превратятся в средство откровенного шантажа. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как превратишься в дешевую проститутку, которая обслуживает десяток мужчин за ночь, а она станет твоей «мадам». Именно с помощью таких старых ведьм, как она, распутники находят своих жертв, а уж ей-то известны распутники во всех кругах общества. Именно этим все обычно и кончается, – сказала Белль, и карета остановилась.
Мы вышли на улицу – такую же отвратительную, как и Рыбная.
– Ты пойдешь с нами, – приказала Белль лакею, стоявшему на запятках. По грязным разбитым ступеням мы спустились в какой-то подвал.
– Это лавка, где продают джин, – прошептала мне Белль. – Они гонят его прямо в задних комнатах. А вот – конечный результат, – указала она на скамейки, где скорчились несколько старых уродин в разной стадии опьянения. Зрелище было жутким и омерзительным.
– Готова побиться об заклад, что ни одному из этих созданий еще не исполнилось и сорока. Хотя это и трудно из-за грязи, но кое-кого из них я узнаю – они даже моложе меня.
Несколько старых ведьм встали и направились к нам.
– Уйдем отсюда, пожалуйста! – взмолилась я.
– Достаточно насмотрелась? – осведомилась у меня Белль. – Ну ладно. Вильямс, брось им немного мелочи.
Слуга выполнил распоряжение хозяйки, и страшилища, издавая нечленораздельные звуки, подобно животным, сцепились на полу в попытках вырвать друг у друга жалкие монетки.
Всю дорогу до дома мы молчали. Белль доказала, что хотела, и говорить больше было не о чем. С тех пор я никогда больше не прикасалась к спиртному.
Когда мы вернулись домой, Белль вызвала насмерть перепуганную миссис Мур в кабинет, а я была предоставлена самой себе в гостиной. Меня обуревали невеселые думы. Я размышляла о том, как теперь будут складываться мои отношения с Крэном. То, что на протяжении последнего времени облегчало мне жизнь, теперь становилось недосягаемым и запретным – Белль собиралась избавиться от миссис Мур немедленно. Плакать тоже было нельзя – Крэн терпеть не мог слез и мог быть ужасен в гневе, поэтому я решила вернуться к тактике вьющейся лианы.
Наконец перед домом остановилась карста и в дверь, как всегда, ураганом ворвался Крэн. Я бросилась к нему в объятия.
– Крэн, дорогой, я так рада, что ты вернулся! Я так много хочу тебе рассказать!
Он пылко поцеловал меня, и я потащила его в гостиную.
– Крэн, я должна сделать тебе ужасное признание. Ты страшно рассердишься на меня. Я была такой дурой!..
– Ну ладно, – усмехнулся он, – переходи к делу. Сколько новых платьев ты купила? Или, может, ты взяла в дом какую-нибудь мерзкую комнатную собачонку?
– Нет, гораздо хуже.
– Гм-м… – Крэн сразу посерьезнел.
Крепко прижавшись к нему, я спрятала лицо у него на груди.
– Я обманывала тебя.
При этих словах Крэн напрягся всем телом, поэтому я торопливо продолжала:
– Ты не велел мне пить джин, а я все равно пила его, а сегодня утром приехала Белль… – я не стала пускаться в подробности, – и застала меня за этим, а потом она обнаружила, что миссис Мур грабит тебя, поскольку из-за джина я не следила за хозяйством как положено, и поэтому теперь все перепуталось, и виновата в этом только я.
Меня всю трясло в его руках. Отчасти эта дрожь была неподдельной, но отчасти – должна признаться – я использовала уроки мистера Артура. После признания в том, что мой обман заключался в употреблении джина, я почувствовала, как Крэн расслабился.
Отведя мою голову назад, он спросил:
– Белль все еще здесь?
Сейчас он больше чем когда-либо напоминал армейского полковника. Он смотрел на меня, а я широко раскрытыми глазами смотрела на него. Так нас и застала Белль, которая, появившись на пороге, воскликнула:
– Крэн, хвала небесам, наконец-то вы вернулись! Нам нужно поговорить.
– Мне тоже так кажется.
Когда они выходили, лицо Крэна было хмурым. Уже от двери он обернулся и увидел, что я сижу на кушетке, одинокая и всеми забытая. Тогда он решительно вернулся ко мне и произнес: