Дверь за Келлером закрывается. Джагхеда одолевают сразу несколько противоречивых эмоций — гнев, чувство вины и глубокое сочувствие родным Реджи, которым скоро донесут страшную весть. Чёрт, кто мог пойти на такую чудовищную, просто немыслемую жестокость? «Скоро весь город будет уверен, что это ты», — шепчет в голове голос. После допроса сомнений в этом становится все меньше. Да, он здорово облажался, но кто знал, что его друзья окажутся такими болтливыми. Из-за их длинных языков вся легенда, которая могла спасти его от несправедливого обвинения, теперь абсолютно бесполезна. Интересно, кто из них настучал копам про джингл? Свит или Тони? Ну ничего, скоро он это выяснит.
Спешно покинув почти опустевший участок, Джагхед без раздумий едет в Саутсайд.
Он на полпути к трейлерному парку, когда офицер Гловер передает по рации всем патрулям, что пропавший без вести Реджинальд Уильям Мантла больше таковым не числится.
Комментарий к Часть 9. В ловушке страха
Для меня эта глава оказалась самой сложной. Не в плане написания ( скелет истории уже написан, я лишь дополняю и редактирую), а в плане принятия. Все время крутилась мысль - а что бы я сделала на месте Джага? Твердого ответа у меня пока нет. Напишите в комментариях, как бы Вы поступили? Может он ошибся и следовало выбрать другой путь?
========== Часть 10. Перелом ==========
1. Джагхед
В дверь настырно тарабанят. Свит Пи с чудовищным усилием размыкает сонные веки и отрывает пульсирующую неприятной болью голову от подушки. Подбирая самые изощренные ругательства, которыми он наградит незванного гостя, Свит идет открывать дверь. На пороге старого трейлера стоит Король Змей, отчего отборная брань, клокотавшая внутри, застревает в горле, так и не увидев свет.
— Твою мать, — бурчит, не любивший ранние подъемы, Свит. — Ты хоть на часы смотришь? Я час назад только заснул…
— Ну ты ещё заплачь. — Джонс выглядит жутко злым. — Мне плевать во сколько ты уснул, я хочу знать, какого хрена вчера произошло?
— Эй, остынь. — Свит выходит на крыльцо, прикрыв дверь, дабы не разбудить Тони. — Ты сам-то куда пропал? Автоотвечик свой слушал? Я три сообщения оставил. Копы вчера шерстили бар, искали тебя, между прочим.
— Я в курсе, — рычит охваченный праведным гневом Джагхед.– Но меня больше волнует, какого хрена вы растрепали Келлеру про Реджи?
— Ты совсем сбрендил? — Глаза у Свита округляются от возмущения. — Думаешь, это мы с Тони?!
— А разве нет? Только мы трое были в курсе, ведь так? Исключи невозможное, то есть меня, и получишь результат.
— Ага, мы трое и весь гребанный Нордсайд. — Губы Свита искажает недобрый оскал. — Теперь напряги свои извилины и исключи невозможное, уверен, результат тебя удивит.
— Странно… Келлер сказал, что его просвятил кто-то из наших. — Джаг внимательно следит за реакцией друга, но тот даже бровью не ведет.
— А ты чего ожидал? — иронично любопытствует Свит, прикуривая сигарету. Он с наслаждением втягивает в себя сизый дым и продолжает: — Думал этот ушлый коп тебе досье на своего стукача выкатит? Да как бы не так.
Джагхед молчит. Его не покидает чувство, что друг ему чего-то не договаривает, и это жутко бесит. Он всегда безоговорочно доверял друзьям, но сейчас на душе лежит тень сомнения. Что-то в этой истории не дает ему покоя. Какой резон шерифу врать? Да и откуда в Нордсайде, как по заказу, всплыл этот загадочный доносчик? А может Реджи давно под колпаком полиции, и Келлер, не желая разглашать секретные сведения, по привычке скинул все дерьмо на Змей? Нет, это уже попахивает несусветной бредятиной.
— Келлер сказал, что этот мудак куда-то испарился, — говорит Свит. — Только я не врубился, как ты в этом замешан?
— Долгая история, — отмахивается Джаг.
Внутри сидит стойкое нежелание посвящать в свою проблему третьих лиц, хоть Свит и был ему, как брат. Проклятая тень недоверия никак не сползает с мятущейся души. По всей видимости, внутренние коллизии без труда читаются на мрачном джонсовском лице, потому как Свит произносит:
— Мы с Тони никому не трепали о Реджи. Сам посуди, какой нам с этого смысл.
Джаг бросает на друга короткий взгляд, но ничего не говорит.
— Будешь сегодня в баре? — спрашивает Свит, когда Джонс уже спускается по скрипящей лестнице. — Расскажешь, чего копы от тебя хотели.
— Не знаю, — отвечает тот, не оборачиваясь.
Джагхед садится на байк и все же решает взглянуть на застывшего в ожидании товарища.
— Я позвоню.
Прощальные слова звучат прежде, чем раздается оглушительный рев мотора.
Свит кивает и скрывается за белой обшарпанной дверью.
Возвращение к отчему дому не входило в планы Джонса, это была чистая случайность. Петляя по трейлерному парку, он не замечает, как выруливает на дорогу, ведущую к пристанищу, которое служило ему верой и правдой долгие годы. Проехать мимо не позволяет совесть, рука отчаянно сжимает рычаг тормозов и колёса, издав недовольное шипение, замирают, подняв в воздух облачко пыли. Это так странно — пялиться в пустоту, пока мозг с хирургической точностью воссоздает в памяти образ жилища, безвозратно стертого с лица этой планеты. О страшном пожаре, поглотившем старый трейлер, напоминает лишь выжженный пяточек земли, который совсем скоро скроется под снежным покрывалом, а весной, когда благодатная почва взрастит на нем первую травку, безобразная плешь окончательно уйдет в небытие.
Глядя на это жалкое пепелище, Джаг думает, а может напрасно он тогда выбрался из горящего дома? Не проще было бы, учитывая последние обстоятельства, остаться в том жертвенном огне, тем самым избавив себя от грядущих страданий. Да, это малодушно, но, находясь на краю пропасти, свойственно промышлять о смерти. События, ожидающие его в будущем, вызывают лишь острое желание испариться с белого света, как папашин трейлер. Думал ли он, что окажется в таком дерьме? Нет, он никогда не был баловнем судьбы, пинков и ударов жизнь ему отвесила вдоволь, но все они меркнут и бледнеют на фоне творящегося в данный момент безумия. Убийство Реджи вышибло из него дух, став потрясением, сравнимым по мощи с тем, которое он испытал в далеком, безвозвратно ушедшем детстве.
Все случилось здесь, на этом самом месте. В тот день он сбежал с последнего урока, потому что Джеллибин слегла с ангиной, и ей требовался уход. Мать уже пятые сутки не появлялась дома, а отец словно находился в параллельной вселенной, проще говоря, ему было плевать. Джаг чувствовал свою вину перед сестрой, и долгими зимними вечерами, когда озноб бил ее крупной дрожью, ни на шаг не отходил от сестриной постели. Перед исчезновением матери трейлер сотрясался от мерзкого скандала, и мальчик, не желая слушать гадости, которыми щедро одаривали друг друга родители, решительно взял сестру за руку и увел из дома. Скандалы в семье Джонс случались с завидной регулярностью и детям частенько приходилось слоняться по трейлерному парку часок-другой, в ожидании, пока страсти улягутся. В тот вечер холод стоял собачий, и ребята продрогли до мозга костей. Зубы у сестры отстукивали ритмичную дробь, а губы приобрели синюшный оттенок и Джаг, испугавшись окончательно заморозить девочку, напросился в гости к соседу, который, как и ЭФПи, состоял в группировке «Змеи Саутсайда». Ему было около тридцати, необычайная худоба и длинные светлые волосы придавали ему сходство с вокалистом легендарной «Нирваны». Фил, так его звали, любил поэкспериментировать с разными запрещенными веществами, но, несмотря на пагубную зависимость, он был славный малый. Джаг и Джелли не раз пережидали бурю в этом странном, обклеянном плакатами с Сидом Вишесом (удивительно, что не с Кобейном) трейлере. В тот вечер Джонсы были не единственными гостями, посетившими патлатого любителя галлюциногенов. На низеньком, продавленном диване, поджав ноги, сидела красивая блондинка в растянутой майке и аппетитно хрустела чипсами. Увидев детей, она улыбнулась и предложила составить ей компанию, ведь по телевизору показывали «Шрека». И пусть мультфильм был засмотрен до дыр, а фразы из него заучены почти наизусть, просмотр принёс массу удовольствия всей четверке. Девушка хохотала, заражая своим смехом окружающих, двое из которых напрочь забыли причину своего появления здесь. Таким в памяти Джага сохранилось первое знакомство с Пенни Пибоди, тогда ещё весёлой, жизнерадостной хохотушкой. Спустя полгода Фил умер от передозировки, и Пенни исчезла из Ривердэйла. Прошло четыре долгих года, прежде чем она вернулась в родной городок. После вступления в Змеи Джаг пересекался с ней едва ли не каждый день, но за два года так ни разу и не услышал тот искренний, согревающий душу смех.