Объявившись лишь в конце октября, промозглым и ветренным днём, писатель назначил встречу в её любимом парке, который отныне стал ей ненавистным. Возлюбленный решил не щадить её чувства, безжалостно вывалив всю правду о причине своего внезапного исчезновения. Оказалось дело вовсе не в возрасте, как полагала Бетти, а в том, что его бывшая оказалась на четвёртом месяце беременности. Нежданная весть прилетела от общих знакомых, сподвигнув мужчину к решительным действиям. Обсудив с девушкой сложившуюся ситуацию, тщательно взвесив все за и против, они пришли к обоюдному решению растить будущего ребёнка вместе. Бросив напоследок сухое «прости», он навсегда ушёл из её жизни.
Вернувшись домой, дрожа от холода и боли, Бетти достала из шкафа драгоценную коробочку, в которой она хранила фотографии и всякие милые сердцу безделушки. Все совместные снимки были безжалостно сожжены, превратившись в горстку пепла, который развеялся на промозглом ветру. Уже закрывая коробку, Бетти заметила в ней ещё одну вещь — смятую белую салфетку с нелепой надписью. Она сохранила её, как напоминание об их первой встрече. Рука крепко сжалась, превращая салфетку в крочешный шарик, который девушка намеревалась выбросить в окно, но в решающий момент ладонь отказалась раскрываться. Горько зарыдав, несчастная Бетти сползла на пол, проклиная тот день, когда этот клочек бумаги оказался в её кармане. Она проплакала всю ночь, а на утро из её жизни навсегда исчезло одно слово.
3. Вероника
Любовь… Он был её любовью. Тот, о ком сейчас говорят — «тело». Тот, кто лежит сейчас на холодном столе, накрытый белой простыней.
Когда ей сообщили, что возле заброшенной фермы найден труп, Вероника ни на минуту не допустила мысли, что это её Реджи. Это не более, чем ужасная ошибка, трагическое совпадение, которое никоем образом не может быть правдой. Но после процедуры опознания страшная, неприглядная истина выползла наружу, погружая двух несчастных женщин в пучину мрака. Мать, не выдержав эмоционального потрясения, впала в состояние шока и была доставлена в больницу, а Вероника зачем-то осталась.
— Мисс Лодж. — К сидящей в полутемном коридоре морга девушке, подходит шериф Келлер. — Процедура окончена, Вам лучше поехать домой.
— Он мучился? — спрашивает она, безжизненным взглядом глядя в пустоту.
— Нет, — немного помолчав, отвечает мужчина. — Удар пришёлся в сонную артерию, а это означает, что смерть была мгновенной. Мне очень жаль.
— Мне не нужны ваши сочувствия, — холодно говорит Вероника. — Мне нужно, чтоб убийца сел за решетку.
— Мы найдём его, — заверяет её Келлер. — На месте преступления работают специалисты, я уверен, им удаст…
— Да плевать мне на ваших специалистов! — перебивает шерифа Вероника, вскакивая со стула. — Неужели вы так слепы и не видите очевидных вещей?! Джонс угрожал Реджи. Уг-ро-жал. Вы понимаете значение этого слова, шериф? В ночь убийства он пропадал где-то почти два часа, он объяснил это на допросе? Столько ниточек ведут к этому Змею, а вы их упрямо не желаете замечать!
Келлер на секунду теряется, пытаясь осознать верно ли он истолковал посыл этой гневной вспышки.
— Мисс Лодж, — напряженным тоном говорит служитель закона. — Вы выдвигаете очень серьёзные обвинения, не имея при этом никаких доказательств. Скоро будет составлен список подозреваемых и если Джонс в нем окажется, мы вплотную займемся им.
Келлер уходит, бросив напоследок полный тревоги взгляд на дрожащую от горя и злобы девушку. Она не двигается с места, сжимая в руке кулон в виде полумесяца, который Реджи подарил ей на первом свидании. Горячая волна рождается внутри, раздирая внутренности острыми когтями, поднимаясь все выше и выше, пока не достигает горла, сдавливая его своей сильной когтистой лапой.
«Вы выдвигаете очень серьёзные обвинения, мисс Лодж».
Фраза Келлера звучит в голове, вот только голос принадлежит вовсе не шерифу Ривердэйла. Коридор морга расплывается, словно рисунок красками, на который ребёнок нечаянно опрокинул баночку с водой, и Вероника снова проваливается в свой давний кошмар.
Ей исполнилось четырнадцать, когда мать вышла замуж во второй раз и жизнь женщин Лодж в одночасье изменилась. Переезд в роскошный особняк на Манхэттене, элитная частная школа вместо обычной, личный водитель и вещи с биркой самых известных брендов. Слишком хорошо, чтоб быть правдой, не так ли? Сказка длилась полгода, и как в любой волшебной истории, рано или поздно появляется чудовище. Для Вероники этим монстром стал отчим, который оказался патологическим ревнивцем, изводившим мать своими пустыми подозрениями в неверности. Однажды, в пылу очередной ссоры, он ударил жену, да так, что она две недели не выходила из дома. Но, как это часто бывает, мать простила мужа, который, казалось, искренне раскаивался в содеянном, умоляя дать ему шанс искупить свою вину. Искупление последовало незамедлительно — дорогие подарки, семейная поездка в Париж на Неделю моды, знакомства со знаменитыми дизайнерами. Но за пряником, как правило, следовал кнут, и в этот раз синяки с лица Гермионы сходили месяц. Вероника умоляла мать развестись, но для нее возвращение в старую жизнь было неприемлемо. «Лучше жить в золотой клетке, чем в деревянном скворечнике», — говорила она, тщательно маскируя побои тональным кремом. Этот несчастливый брак продлился еще год и закончился громким судебным процессом, всколыхнувшим весь Нью-Йорк. Богатейшему человеку города, влиятельному бизнесмену Нику Портману инкриминировали попытку изнасилования несовершеннолетней падчерицы, а также домашнее насилие, которое длилось больше года. В суде он признал, что избивал жену, но попытку изнасилования категорически отрицал, вот только присяжные не поверили его словам. Суд приговорил его к 11 годам заключения в тюрьме первого уровня и обязал выплатить штраф за моральный и физический ушерб в размере 27 миллионов долларов. В тюрьме он провёл всего два месяца, а потом там вспыхнул бунт и его зарезали, вот только была ли это случайность доподлинно неизвестно. Получив компенсацию, Вероника с матерью переехали в тихий Ривердэйл и начали жизнь с чистого листа.
Ривердэйл… Морг… Картинка начинает обретать черты, постепенно превращаясь в скудно освещенный коридор. Глубокий вдох, как после долгого погружения в воду.
— Ронни!
Она слышит родной голос и медленно оборачивается. Спустя мгновенье руки матери заключают её в крепкие объятья.
— Девочка моя, мне так жаль, — сдавленным голосом говорит Гермиона. — Не могу поверить, что такое случилось в нашем городе!
— Это кара Господня…— шепчет Вероника, отстраняясь от матери. — Это расплата за мои грехи, я знаю.
— О чем ты говоришь, дорогая? — Гермиона с недоумением смотрит на дочь.
— Прости за то, что сейчас услышишь. Я лишь хотела спасти тебя, — губы у девушки дрожат. — Ник… Он не трогал меня, мама! Я все подстроила, чтоб избавиться от него, но я не желала ему смерти, клянусь!
— О Боже…— Гермиона не верит своим ушам.
Её дочь солгала под присягой, обвинив человека, пусть и не очень хорошего, в тяжком преступлении, которого он не совершал и за которое поплатился жизнью.
— Мне так плохо сейчас, мама… — Лицо Вероники кривится и горькие слёзы брызгают из глаз. — Так плохо…
Вскоре рыдания стихают и коридор пустеет. Коронер заканчивает свой отчёт для полиции. К полудню весь город гудит, как улей, обсуждая шокирующее убийство и строя предположения о том, кто же покусился на жизнь невинного подростка. Шериф Келлер, получив распечатку телефонных звонков Реджи, немедленно приступает к её внимательному изучению. За последний месяц ничего необычного, никаких странных или неизвестных номеров, только родные и друзья. Но вот одно имя из списка не относится ни к той, ни к другой группе. Последний в жизни Реджи исходящий звонок, время 23:46, имя абонента — Форсайт Пендлтон Джонс Третий. Так, в деле о жестоком убийстве появляется первый подозреваемый.
Комментарий к Часть 10. Перелом
Простите за долгое отсутствие, Word послал меня, не сохранив дополнения к новой части( Ну да бог с ним, немного о самой части. Она получилась немного странной, что-то вроде рассуждения на тему “Как они докатились до жизни такой”, но на самом деле, все эти вкрапления мини-флэшбэков важны для понимания характеров персонажей и их поступков. Надеюсь Вам понравится)))