Статья Элис, похороны Реджи — все это, без сомнения, вызвало в её душе эмоциональный отклик, но не такой сильный, как вчерашний визит в «Белый Змей». Всю ночь она вертелась с бока на бок, в тысячный раз прокручивая в голове подслушанный разговор, и гадала, до каких еще глубин готовы опускаться люди, гонимые жаждой наживы. Злость на бывшую подругу (а как хорошо все начиналось!) жгла её адским пламенем, пробуждая в душе самые темные, неприглядные стороны. Отдышавшись после услышанного, она всерьёз намеривалась вернуться туда и выцарапать Топаз её лживые глаза, или сотворить что похуже, но все же желание вернуть Джага перетянуло чашу весов, и, скрепя зубами, ей пришлось отступить.
Сегодня она снова наведается в крысиное (змеиным оно быть перестало) логово, вдруг удастся разнюхать что-нибудь посущественей, ну и подкинуть в кабинет Джонса одну полезную штучку. Необходимо ведь пополнять свою доказательную базу, чтоб потом ткнуть в неё носом шерифа, который считает её версию полнейшей бредятиной, хотя у самого с этой самой базой большие проблемы. Вчера ЭфПи сообщил, что экспертиза подтвердила факт наличия на ноже крови той же группы, что и у Реджи, но никаких отпечатков на нем обнаружено не было. В следствие этого, вырисовывалась довольно забавная картина — Джонс, прикончив Реджи, за каким-то дьяволом притащил в свой дом орудие убийства, предварительно стерев отпечатки (тут возможен вариант с наличием перчаток), но по какой-то необъяснимой причине оставив кровь жертвы, заныкал его под матрас, и с нетерпением ждал, когда же копы нагрянут к нему с обыском. Довольно странное поведение для убийцы, не находите? И пока вы не умерли от смеха, довожу до вашего сведения — это официальная версия полиции. Далее, алиби Джонса. Тут случай клинический, пациент мёртв и воскрешению не подлежит. Допросив квартирную хозяйку, которая в общении с Келлером особо не церемонилась, тот уверенно записал старуху в разряд «свидетелей не вызывающих доверия». Джагхед поведал отцу о том, что шериф в разговоре с Пенни завуалированно намекнул о подкупе арестованным свидетеля, на что адвокат, в свойственной ей манере посоветовала мужчине запихать свои домыслы в одно очень известное место. В общем, ситуация складывалась весьма неприятная, и Бетти не покидала мысль, что в деле явно замешаны третьи лица, которые от чистого сердца желают Джонсу долгих лет заключения. Одно из таких лиц, возможно, появится завтра в школе. Да, она солгала Кевину насчёт Вероники, на самом деле неприязнь к ней держится на уровне ненависти к Топаз. И дело вовсе не в идиотских твитах, а в том, что мамаша Лодж с подачи дочери сует нос в следственный процесс, оказывая давление на прихвостня-шерифа. Это не доказано, но судя по тому, с каким рвением Келлер топит Джага, вполне имеет место быть.
Бетти, закончив с макияжем, прикрывает глаза, ведь в висках медленно начинается пульсация, предвещающая очередной приступ мигрени, которая в последние дни стала частым гостем в её жизни, наряду с усталостью и плохим аппетитом. А чего, собственно, ожидать, когда организм находится в постоянном стрессе, который следует за ней по пятам с той самой вечеринки в Торнхилле, после которой стало ясно, что Джагхед Джонс окончательно и бесповоротно влез в ее мозг, оккупировав захваченную территорию на неопределенный срок.
«Я скучаю…» — раздается в голове жаркий шепот, и Бетти едва не воет от отчаяния и дикого желания оказаться рядом с человеком, поработившим её волю. В памяти, как по заказу, всплывает воспоминание, от которого щеки Купер стремительно покрываются предательским румянцем, а внизу живота мучительно тянет. О да, эту ночь накануне Хэллоуина, после которой их жизнь стремительно покатилась к чертям, она никогда не забудет.
Флэшбек
Тёмная комната, освещённая лишь слабым лунным светом, наполнена жарким и прерывистым дыханием. Она закусила губу, чтоб не дать громкому стону вырваться из пересохшего горла, когда его пальцы бесстыдно проникли в горящее от нетерпения лоно, и начали медленно двигаться в нем, отчего у Бетти в глазах вспыхивали яркие круги, похожие на фейерверк. Джаг, словно чувствуя это, накрыл её искусанные губы жадным поцелуем, и те беспрекословно раскрылись навстречу. Маленький, но наглый язычок хозяйничал у него во рту, как у себя дома, заставляя Джонса распаляться ещё сильнее. Пальцы переместились чуть выше, и подушечки с нажимом легли на пульсирующий клитор, круговыми движениями размазывая оставшуюся на них липкую влагу.
— Джаг. — Девушка разорвала поцелуй, судорожно ловя ртом раскаленный воздух. — Хватит мучать меня…
Её тихая мольба вызвала у него улыбку и дьявольское желание продолжить пытку, но тяжесть в паху, ставшая уже болезненной, убедила его сдаться.
Он убрал руку, скользя ладонью по подрагивающему животу, и замер, когда почувствовал под ней напрягшийся сосок. Напрочь забыв о капитуляции, Джонс быстро заменил ладонь на губы, нежно лаская языком тугой комочек плоти. Бетти издала беззвучный стон, понимая, что ещё одно настойчивое касание и она кончит без проникновения.
— Джаг, я не железная…
Он оторвался от своего занятия, и запечатал её губы коротким, влажным поцелуем, а после, на мгновение застыл, глядя в затуманненые от страсти глаза.
— Бетти, я…
В бледном свете луны она видела его горящий взгляд, и от того, как он смотрел, сердце её пропустило удар и затихло. Неужели это случится сейчас, в эту самую минуту?! Господи, неужели он и вправду скажет эти слова?! Но молчание слегка затянулось и стало ясно, что положение намного серьёзней, чем они оба полагали.
— Не надо, — прошептала она, — это вовсе не обязательно.
— Прости…
Джонс выглядел напуганным, и Бетти притянула его к себе для поцелуя, чтоб хоть как-то спасти ситуацию, ведь желание никуда не испарилось, напротив, став острым, как бритва. Сначала его губы слегка медлили, но настойчивость девушки смела все преграды. Рука Джагхеда исследовала изгибы податливого тела, задержавшись на упругой груди, прикосновение к которой накаляло его возбуждение до предела. Терпеть дольше уже невозможно, и он медленно вошел в неё, сначала наполовину, чтоб не причинить боль, а после нескольких слабых толчков заполнил её полностью, отчего Бетти, открыв рот, громко всхлипнула.
— Тшш… — Джонс дышал рвано, опаляя горячим дыханием девичью шейку, на которой тонкой ниточкой бился взбесившийся пульс. Бетти помнила, что спальня родителей в опасной близости, но ничего не могла с собой поделать. Джагхед впился в её шею голодным поцелуем, покусывая зубами нежную кожу, оставляя на ней собственнические отметины, попутно увеличивая скорость и глубину проникновения. Бетти из-за всех сил старалась не издавать громких звуков, но когда толчки стали ещё грубее и жестче, она не сдержалась, и протяжный стон разорвал тишину ночи.
— Тише, детка… — шепотом взмолился Джаг, на секунду сбавляя обороты. Он припал к её губам и Бетти, почувствовав его язык у себя во рту, сомкнула густые ресницы, отдаваясь во власть сладостного, до дрожи чувственного поцелуя. Не отрываясь от девичьих губ, парень возобновил фрикции, умоляя себя при этом не терять голову, ведь это могло стоить им очень дорого. Но скоро живительный кислород в лёгких закончился, как впрочем и выдержка Джонса, ведь до его ушей долетел прерывистый шепот:
— Сильнее, Джаг…
От этой просьбы, тихих постанываний, обжигающей тесноты, и от того, с каким усердием горячее лоно сжималось вокруг его плоти, здравый рассудок окончательно покинул парня, уступив место испепеляющей страсти, которая накрыла их девятым валом. Бетти, предчувствуя скорую развязку, судорожно ухватилась за его плечи, словно это поможет ей остаться в реальности. Джаг навалился на неё почти всем весом, и между их телами не осталось свободного места. Дрожащие пальцы девушки скользили по мокрой, напряженной спине, когда на нее накатила первая волна экстаза. Джагхед сделал последние резкие, глубокие толчки, и почувствовал, как ритмично сокращаются стенки влагалища, тугими кольцами обхватывая его член.