— Это не конец света, Купер, — чуточку остыв, говорит Джагхед. — «Через тернии к звездам», помнишь? Мучения не вечны, зато в конце нас будет ждать награда. Ты только представь — больше никаких секретов, никаких тайных встреч и постоянного страха быть поймаными с поличным. Разве тебе этого не хочется?
— Боже, я сейчас радугой начну блевать.— Бетти кривит лицо. — У вас тут что, открыли кружок анонимных оптимистов? Откуда такая уверенность в хэппи-энде? Мы не в сказке, Джонс, и финал может быть трагичным. Зачем рисковать, вскрывая все карты, когда можно найти лазейку и выйти из игры победителем. Так что, давай повременим с шокирующими признаниями и придумаем, как вылезти из этого дерьма.
Она замолкает, ожидая, пока голову Джагхеда посетит гениальная идея. Проходит чуть больше минуты, а возможно целая вечность, и чудесное озарение снисходит на него в виде ослепительно-яркой вспышки и все становится таким предельно ясным и до безумия простым. Какой же ты идиот, Джонс. Нет, ты просто фантастический осел, да ещё и слепой впридачу. Дело не в родителях и не в одноклассниках, а в ней самой.
Это вовсе не страх перед осуждением, ей просто не нужны такие отношения. Открытые, они пугают её гораздо сильней, чем самый страшный кошмар. Когда-нибудь, встретив нужного человека, она, возможно, покинет свою «раковину». Но не сейчас. Просто ещё не время. Просто он не тот человек.
— Прости меня, — тихо говорит он. — Я допустил огромную ошибку. Если Элис узнает, я скажу, что поцелуй был моей инициативой, и вина за это целиком и полностью лежит на моих плечах. Ты подтвердишь мои слова, и дальше я попытаюсь внятно объяснить твоей матери, что это было лишь досадное недоразумение. Ну, а разговоры со временем утихнут, и все благополучно забудется.
— Ты серьёзно? — Бетти поднимается на ноги. — Значит никаких признаний? Оставим все как есть?
— Да, оставим как есть.
— Ты какой-то странный. — Она подозрительно щурится. — Только что жаждал открыть миру правду, а сейчас…
— Я передумал, — перебивает он девушку на полуслове. — Ты раскрыла мне глаза.
— Ладно, но я надеюсь, когда час икс наступит ты не дашь заднюю? — спрашивает она для подстраховки.
— Нет. Это окончательное решение.
— Отлично. — Бетти коротко улыбается. — Ну раз мы договорились, то я пожалуй пойду, нужно еще по магазинам пробежаться. Кстати, вчера я была в «Белом Змее» и могу с точностью заявить, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Я случайно услышала один разговор и он подтвердил мои подозрения.
— О боже, снова… — Джаг вздыхает — Свит не предатель, сколько ещё раз я должен это повторять. Оставь беднягу в покое, умоляю.
Девушка открывает рот, с жарким намерением возразить, но этому не суждено случиться, ведь в дверном замке лязгает ключ, а это означает, что свидание окончено. Сдувшись словно шарик, она бормочет короткое прощание и торопливо покидает комнату в компании сурового конвоира. Слабый аромат ванили все еще витает в воздухе, но он уже не кружит голову как раньше. Что-то изменилось. И в этот раз уже безвозвратно.
***
На часах без четверти восемь, когда Бетти добирается до Саутсайда на встречу с адвокатом Джонса. Та назначила её в своём «офисе», который располагался в тату-салоне по соседству с «Белым Змеем». Окинув боязливым взглядом лысого верзилу с татуированым черепом, Бетти озвучивает цель своего визита в сие замечательное место, на что получает короткий кивок в сторону дверного проёма, занавешанного шторой из бамбуковых бусин. Бетти кивает в знак благодарности и идет в указанном направлении. Она оказывается в небольшой комнате, освещённой мягким светом настольной лампы, которая стоит на столе, захламленном кипой папок и книгами. За столом, утопая в глубоком кожаном кресле, сидит Пенни. Она жестом приглашает гостью занять стул напротив, окидывая её любопытным взглядом.
— Итак. — Пибоди первая берет слово. — По телефону ты сказала, что у тебя есть важные сведения по делу Джонса. Я вся во внимании, начинай.
— Я все расскажу, но сначала я хотела бы узнать — у вас уже есть стратегия? Как вы намерены защищать его на суде?
— Профессионально, — звучит короткий ответ. — Остальное тебя не касается. У меня много работы, так что выкладывай свои сведения и не задавай больше глупых вопросов.
Соблазн ляпнуть что-нибудь едкое чертовски велик, но Бетти прекрасно понимает, что в таком случае эта самоуверенная стерва тут же вышвырнет её из кабинета, а потому прикусывает свой чешущийся язык.
— Вам знакомо слово «Упыри»? — спрашивает Купер, стараясь убрать из голоса заносчивые мотивы.
— Допустим знакомо, что дальше?
— В таком случае, вы должны кое-что знать — главарь этой банды с помощью одного из Змеев скоро приберет к рукам весь Саутсайд, превратив его в одну большую лабораторию по изготовлению наркотиков.
— Я живу в Саутсайде, дорогая, и в курсе всего, что здесь происходит. Про Малакая мне все известно, но с какой стати ты решила, что один из Змеев в сговоре с ним? И кто, вообще, этот «один»?
— Это Свит Пи, — отвечает Бетти. На лице адвоката не дрогнул ни один мускул, и она понимает, что и эта новость для неё не сюрприз.
— Это догадки или у тебя есть веские доказательства против этого человека? — ровным голосом спрашивает Пенни.
— Веских нет, только косвенные, но скоро я их добуду, — с жаром говорит девушка. — Вчера я слышала разговор между Свитом и Тони Топаз, и речь в нем шла о Джонсе, в этом сомнений нет.
Она слово в слово излагает адвокату всю беседу, стараясь не упустить ни одной детали, и не дав Пенни отдышаться, вываливает на неё все имеющиеся подозрения против Свита. Внимательно выслушав девушку, Пенни закуривает, откинувшись в удобном кресле. Пару минут в комнатке царит тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов, висящих на белой стене, и наконец Пенни спрашивает:
— Ты не думала, что речь в разговоре могла идти о другом человеке?
— Нет, — отвечает ей Бетти. — Я уверена, что говорили они о Джонсе.
— Ладно, давай на чистоту. — Пенни придвигается к столу, затушив сигарету. — Цель твоего визита для меня ясна, и скажу сразу — вести дело по заданной тобой линии я не намерена, потому как мы с Джонсом придерживаемся совершенно иной точки зрения. Все твои домыслы безосновательны и никакой ценности не имеют.
— Вы что, сговорились все?! — вскипает Купер. — Почему никто в этом долбанном городе не верит мне?! Такое чувство, будто я пытаюсь доказать всем, что Земля — плоская! Ладно, чёрт с вами, сама справлюсь.
Наградив Пенни напоследок уничтожающим взглядом, Купер стремительно покидает коморку. Оставшись в одиночестве, Пибоди размышляет о том, как сильно удивится эта девчонка, когда ей откроется правда. Вот только Заклинательница Змей даже не подозревает, что сама верит в ложь.
***
Возблагодарив всех святых за отсутствие преград на её пути, Бетти оказывается в комнатке на втором этаже «Белого Змея». Не теряя драгоценного времени, она подходит к тумбе, на которой стоит аквариум, где мирно покачивая белым хвостом, плавает любимица Джонса.
— Извини, детка, — бормочет Купер, придерживая рукой жилище Кометы, — придётся тебя чуток побеспокоить.
Оторвав тяжелую тумбу от стены, она опускается на корточки, и достает из кармана пальто миниатюрный диктофон, который обошелся ей в три сотни долларов. В режиме записи он работает до 9 дней, что очень удобно, и Бетти нисколько не жалела о потраченных деньгах. Аккуратно уложив его в открывшуюся нишу, она задвигает тумбу на место, оставив едва заметный промежуток между ней и стеной.
— Привет, — раздается за спиной голос, от которого Бетти испуганно дергается, едва не поседев от неожиданности.
В дверях стоит Свит Пи с бутылкой виски в руках.
— Ты напугал меня, — выдыхает девушка.
— Прости, не знал, что ты здесь, — говорит он, закрывая за собой дверь. — Что делаешь?
— Эээ…я…кормила Комету, — мямлит Бетти.
— Тони следит за этим, так что не переживай, — говорит Змей, гулко опуская бутыль на полированную столешницу. Бетти застывает возле аквариума с гулко бьющимся сердцем, не сводя глаз с высокой фигуры.
Свит, тем временем, достает из шкафа пару бокалов и смотрит на девушку.