— А что такого, они же не родные, — вырывается у ЭфПи. Спустя пару секунд он жестоко жалеет, что ляпнул это.
— Это не оправдание! — Голос главного редактора прибавляет мощность. — Разная кровь не даёт им права на подобную связь! Я никогда не приемлю таких отношений, даже если по закону у них на руках полный карт-бланш.
Бетти с пылающим от злобы лицом наблюдает за супружеской дуэлью в надежде, что сейчас в дом влетит гигантский астероид и это мракобесие наконец закончится.
— Не делай из мухи слона. — Тон у главы семейства становится жестче. — Один поцелуй ещё не отношения. У вас ведь дальше этого не зашло? — обращается он к Бетти.
— Эээ…нет.
Огненная волна прокатывается по её оцепеневшему телу.
— Это начало, — цедит сквозь зубы Элис, сверля мужа колючим взглядом. — Поверь, я знаю о чем говорю. Это тебя поразила слепота, но я замечаю все, что творится в этом доме, такова уж моя роль. У этих двоих явно что-то намечается и я не желаю быть тому свидетелем. И пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля, нужно принять меры и…
— Так, брейк! — перебивает ее Бетти. — У меня уже уши завяли от этой бредятины. Честное слово, вы ничем не лучше тех идиотов из Твиттера, которые из крошечной искры раздули целое пожарище. Для особо одаренных в последний раз повторяю — мы с Джагом просто друзья! Этот поцелуй был трагической ошибкой и я раскаиваюсь просто не по-детски. И если до вас опять не дошло — только что было извинение. А насчёт того, чтоб дать мне пинка под зад, скажу одно — идея дерьмо. Я свалю из этого вшивого городишки в июне, в шапочке выпускника и в обнимку с гребанным дипломом. Сейчас на календаре хренов ноябрь, а это значит, что дальше Саутсайда моя задница не двинется.
Ещё пару секунд она буравит мать свирепым взором, ожидая в ответ очередную гневную отповедь, но Элис мешкает, и Бетти пользуется этой заминкой, на всех парусах сваливая с адской кухни.
— Ты на испытательном сроке, Элизабет Купер! — Элис все же оставляет за собой последнее слово, бросая грозное предупреждение в спину дочери. Мысленно подняв на смех пафосную фразу, Бетти поднимается по белым ступенькам, ведущим в спасительное одиночество.
«Через тернии к звёздам», — говорил ей тогда Джагхед.
«Нет, Джонс, в нашем случае вместо терний — ебанные дремучие джунгли, сквозь которые не то что звёзд — воздуха не видно!».
***
Измотанная чередой ночных кошмаров, в которых чёрный силуэт с холодными, как лёд руками сжимал её горло, заставляя слабое тело биться в беззвучной агонии, Бетти с чудовищным усилием поднимается по сигналу будильника. Спустя час, мрачная, как фильмы Бёртона, она заползает в класс биологии, где уже вовсю идет урок. Получив короткий выговор от учителя, она занимает законное место в последнем ряду, из-за всех сил стараясь не замечать, как её беззастенчиво пожирает глазами Эндрюс, каким-то ветром занесенный за стол по соседству. Убедив себя в том, что Закон расщепления интересен до безобразия, Бетти уткается в учебник, но завихрения менделеевского мозга никак не желают влезать в её голову, под завязку забитую вопросами далекими от генетики. Визит Лодж в Саутсайд, ссора с Элис, тоска по Джагхеду и рыжий прилипала за соседней партой — вот десятая доля вещей, заботивших её в конкретный промежуток времени. И если с первым пунктом все станет ясно уже сегодня, со вторым немного сложнее, но при грамотном подходе угрозы он не представляет, то по третьему у нее полный провал, а при мысли о четвёртом так и вовсе хочется кричать в голос.
Так, плутая по лабиринтам своего сознания, она и дотягивает до спасительного звонка. В числе первых смывшихся из кабинета, она шагает по гудящему от голосов коридору, когда её нагоняет Кевин.
— Привет. — Он натянуто улыбается. — Можем поговорить?
— О чем? — спрашивает она, делая остановку возле шкафчика, чтоб избавиться от тяжёлого учебника.
— Ты знаешь о чем, — с нажимом на последнее слово отвечает Кевин. — Я вчера с отцом говорил…
— Господи, и ты туда же, — перебивает его Бетти, со злостью захлопывая дверцу. — Давно ты в сплетники заделался?
— Давай я закончу и потом ты решишь, кто я, — ровным тоном говорит Кевин. — Так вот, вчера я сказал отцу, что вся грязь, которая вылилась на тебя и Джагхеда — это его заслуга. Он проявил полную некомпетентность и мне ужасно стыдно за него, Бетти. Мои извинения ситуацию уже не спасут, да и тебе от них толку чуть, но это единственное, что я могу предложить.
— Кев…– Бетти так неловко, что хочется провалиться сквозь землю. — Слушай, прости за сплетника, я это случайно ляпнула, нервы сейчас не к черту.
— Забыли, — говорит он. — Расскажи лучше, как там Джаг? Он в курсе дел?
— Частично. Хотя, есть вероятность, что Элис уже просвятила его с утра пораньше.
— Черт, Элис… Дай угадаю — шампанское по этому случаю вы не открыли?
— Ну, они с ЭфПи открыли «Hennessy» и трахали мой мозг добрых полчаса. У маман чердак поехал капитально, угрожала мне билетом до Ванкувера, как попугай повторяя при этом, что у нас с Джагом отношения.
— Ужас! — Кевин одним словом точно описывает весь вчерашний вечер. — Слушай, Беттс, ты только не злись, но этот поцелуй… Его ведь можно считать за официальное подтверждение?
— Боже, Кев, да не встречаемся мы! — звучит, видно, не очень убедительно, потому как физиономия Кевина принимает выражение насмешливого скептицизма.
— Брось, Беттс, мне-то ты можешь правду сказать? Я хоть раз тебя подвел?
— Нет, — честно отвечает девушка, — ты, похоже, единственный в этом месте достоин доверия.
— Ну и…
— Да нечего тут рассказывать. — Она вздыхает. — Я сама толком не понимаю, что между нами. Один день мне кажется, что он смысл моей жизни, а потом будто щелкает что-то и все летит к дьяволу. Короче, как в таких случаях говорят — все сложно, да?
— Ага, типа того, — задумчиво тянет Кевин. — Знаешь, возможно я неисправимый романтик, но между вами точно есть особая связь. Про таких говорят — родственные души. Я давно это заметил. Вообще, трудно было не заметить, ты ведь светилась рядом с ним.
— Кев, без обид, но коп из тебя выйдет отменный, — усмехается Бетти. — Обладай твой отец такой наблюдательностью, цены бы ему не было.
— Ха-ха, нет уж, в полицию я точно не сунусь, — смеется парень. — Я собираюсь нарушить традицию семьи Келлер и пойти в медицину.
— Вау, уже представила тебя в белом халате. — Бровь девушки игриво изгибается.— Ты будешь чертовски сексуальным доктором Келлером. Ну, раз уж мы о будущем, включи-ка свой третий глаз и скажи, кем ты видишь меня лет через пять?
На этой интригующей ноте диалог обрывается, ведь за спиной Кевина возникает Вероника Лодж. Она носит траур по Реджи, потому выглядит малость необычно — скромное чёрное платье до колен, полное отсутствие косметики на бледном лице и прямые, без модной укладки, волосы. Но как только она открывает рот, становится ясно, что внутреннее наполнение осталось прежним.
— Кевин, можно тебя на минуту?
Озадаченный просьбой, он отходит с брюнеткой на пару шагов.
— Какого хрена ты с ней трепишся? — шипит она. — Забыл на чьей ты стороне?
— Успокойся, Ронни, — тихо просит ее бедняга Кевин. — Бетти ведь ни в чем не виновата…
— Эй, Лодж! — окликает её обладательница слуха летучей мыши. — Есть претензии — выскажи их в лицо, или ты только в Твиттере такая смелая?
Кевин вытягивается в струнку, нервно сглотнув комок в горле, а к бледным щекам Вероники, тем временем, приливает кровь. Она медленно подходит к Бетти, которая принимает вызывающую позу, посылая невербальный сигнал о готовности к схватке.
— Твоё общество мне омерзительно, но раз ты жаждешь откровенности, то получай, — с максимальным презрением изрекает Вероника. — Твой конченый братец — убийца и психопат, и он будет гнить в вонючей камере так долго, что мать родную забудет! Хотя постой, какой же он тебе брат, раз вы сосетесь у всех на виду.
Взгляд Кевина испуганно мечется с одной девушки на другую, а меж тем, число желающих воотчию лицезреть сие представление неуклонно растет. Сначала присоединяются близнецы Блоссом, а спустя мгновение в толпе маячит ещё одна рыжая голова.
— И это все? — ядовито усмехается её визави. — Боже, не знала, что у тебя с фантазией так туго. Ладно, раз уж твой крошечный мозг на большее не способен, будем работать с тем, что есть. Во-первых, вина Джонса — это миф, основанный на лжи и тотальной тупости некоторых власть имущих, которые зачем-то напялили на себя форму и с умными лицами творят лютую дичь. Все обвинения против него шиты белыми нитками, но такие как ты охотно в них верят, потому что такое понятие, как критическое мышление ваши жалкие три извилины принять не способны. Во-вторых, моя личная жизнь — это моя личная жизнь, и тебя она никаким боком ебать не должна, ясно? С кем я целуюсь, с кем трахаюсь и что слушаю перед сном — не твое собачье дело, и если ты ещё раз заикнешься обо мне или Джаге, или настрочишь в интернете очередной гениальный твит, я разукрашу твою симпатичную мордашку так, что мамаша-мэр признает тебя только по тесту ДНК.