Толика сомнения все же не покидает Купер, но она решает просто довериться своему подельнику, не углубляясь в подробности. Теперь нужно сосредоточиться на главной повестке дня.
— Ладно, я прослежу за этим, — заверяет её Купер. — Ну, так что ты выяснила?
— Довольно забавные вещи, — отзывается Пенни, стряхивая пепел. — Со слов Джага, они начали общаться после переезда в Нордсайд. За лето неплохо сдружились, а потом оказались в одном классе. В школе наш рыжик был тот ещё задрот, что не удивительно, учитывая то, кем была его мамаша — напрочь поехавшая фанатичка, всюду таскавшая с собой брошюрки с библейскими сюжетами. Арчи каждое воскресенье торчал в церкви и без конца цитировал бедному Джонсу любимые отрывки из Библии, доводя того до нервного тика. Все это тянулось до тех пор, пока миссис Эндрюс не сбежала с каким-то залетным пастырем, даже записки не оставив. После такого предательства, по всей видимости, малыш Арчи и утратил веру.
— А потом случился тот пиздец с собакой…— тихо говорит Бетти.
— О, так ты уже в курсе?
— Кевин рассказал. — Девушка съеживается, словно от холода. — Никогда не подумала бы, что он на такое способен. Больной ублюдок…
Перед глазами возникает непрошенная картинка, от которой к горлу подступает тошнота. Милый пес, виляя хвостом, подбегает к незнакомцу в надежде на угощение, но вместо этого на его горле затягивается тугая петля. Пёс отчаянно вырывается, но уйти от расправы ему не удается.
— Джаг, видно, тоже так считал. — До нее доносится голос Пенни, и чудовищная картинка, скукожившись, пропадает.— После этого случая их дружбе пришел конец. Похоже, Эндрюс так и не смог простить его.
— Никто в здравом уме с таким отморозком общаться не станет, — с отвращением говорит Бетти. — Вообще удивительно, что его в психушку не отправили. Как вообще такое возможно?! Блять, у меня просто нет слов!
— Ну, тот мальчишка отчасти сам виноват. Насилие всегда порождает насилие, это правда жизни. Джаг говорит, этот… Томми, кажется, здорово доставал Эндрюса, но пока мать забивала ему голову религиозной фигней, рыжик держал агрессию в себе, а когда миссис фанатичка бросила семью, дал своим демонам волю.
— Это, блять, никак его не оправдывает, — возмущенно говорит Купер. — Ни один нормальный человек не станет подвешивать собаку на дереве за утопленную в толчке кепку.
— Любимую кепку, — уточняет Пенни. — Томми заставил Эндрюса достать ее из дерьма и надеть на голову. Похоже, для рыжего святоши это стало последней каплей. Как я и говорю — насилие порождает насилие.
Бетти умолкает, осмысливая все услышанное здесь и в кафе, от Кевина. Внезапно в закромах памяти всплывает утро после ареста Джагхеда, когда Арчи провожал её в школу. «Быть изгоем участь не из приятных», сказал он тогда, а она лишь рассмеялась, будучи уверенной, что понятие «изгой» знакомо звезде футбола только из сопливых подростковых мелодрам. Выходит, она ошиблась и Арчи действительно пять лет назад испытал на себе все прелести подобного статуса. Травля в школе, бегство матери и крушение веры смешались в ядерный коктейль, результатом которого и стал тот жуткий случай вопиющей жестокости. Вообще, ситуация выходила довольно странная, это как две стороны одной монеты. С одной — издевательство над человеком, а с другой — над животным. Кто тут прав, кто виноват разбирались долго, но в итоге Фреду Эндрюсу пришлось выплатить семье Мартинов, чей отпрыск и довел Арчи до белого каления, солидную компенсацию, и вскоре они покинули Ривердэйл, дабы навсегда забыть о случившемся. Арчи около года посещал психолога, а затем с головой ушёл в спорт, все свободное время проводя на футбольном поле. Память же об этом инциденте со временем ушла в небытие и жизнь четырнадцатилетнего подростка вошла в новую колею. И все бы ничего, но сам факт совершения такого противного природе действа заставляет о многом задуматься. Если уже в детстве этот мальчик был способен на такую черствость и запредельный садизм, то велика доля вероятности, что это заложено в нем с самого рождения. В критические моменты спусковой механизм срабатывает и тьма вырывается наружу.
— Эй, ты здесь? — Пенни щелкает пальцами, возвращая девушку в реальность.
— Да, я…я в норме.
До жути хочется покурить и Бетти просит угостить её сигареткой, пусть и ментоловой. Никогда она не понимала, зачем перебивать вкус табака разной дрянью, вроде ментола или шоколада, но видно кто-то находит в этом извращении свою долю кайфа.
— А парень-то оказался с сюрпризом, — говорит Пенни, легко крутясь в кресле. — Знаешь, мне сейчас даже как-то не по себе.
— Представь, какого мне, — отвечает Бетти, выдувая сизый дым. — Каждый день находиться рядом с ним. Скоро на антидепрессанты подсяду, вот увидишь.
— Я с них уже полгода не слажу, — усмехается Пенни. — Если что, обращайся, могу достать по дешевке.
— Заметано. Надеюсь, к концу расследования не подсяду на что потяжелее.
— Кстати, чуть не забыла. — Пенни становится серьезной. — Я тут немного раскинула мозгами, не факт, что нам повезёт, но все же. Помнишь, что плел Малакай про джингл? Якобы партия пропала и все такое.
— Эм, ну да, а это здесь причём? — Бетти поднимает бровь, не въезжая к чему ведёт напарник.
— Есть одна мысль. — Адвокат загадочно улыбается.— Чёрт знает, получится или нет, но попытка не пытка.
***
Прохладный вечер опускается на маленький городок и приносит с собой мелкий нерешительный дождик, который, судя по прогнозу, затянется на несколько дней. Находясь под впечатлением от встречи с адвокатом Джонса, Бетти совершенно не замечает, как добирается до дома. Идея сообразительного юриста захватывает её, хоть реализация этого предприятия будет не из лёгких. Все равно, что искать иголку в стоге сена, но кто сказал, что будет просто? Размышляя над этим, Купер поднимается в свою комнату, как вдруг слышит на лестнице тяжёлые шаги. Подняв голову, она видит Джагхеда, спускающегося вниз с внушительным рюкзаком в руках. Взгляды их встречаются, и в воздухе повисает просто фантастически неловкое молчание. Хмурое лицо Змея приобретает пугающее выражение, отчего внутренности у Купер сжимаются в один трясущейся комок. Осознав, что идиотское стояние на ступеньках слегка затягивается, Джонс до хруста костяшек стискивает ручку рюкзака и топает дальше, старательно обходя стороной каменное изваяние под именем Элизабет Купер.
— Куда собрался? — вырывается у неё, прежде, чем она успевает осознать суть происходящего.
Джонс застывает в паре шагов от лестницы, надеясь, что еще не отошел от похмелья и это всего лишь слуховая галлюцинация.
— Ты оглох? Я кажется вопрос задала, — снова раздается голосок за спиной, и становится ясно, что со слухом у него все порядке.
Купер, по всей видимости, окончательно лишается страха и решает идти напролом. «Сгорел сарай, гори и хата», как говорится.
— Подальше отсюда, — отвечает он, и уже делает шаг к спасительной двери, но голосок снова вторгается в его уши, заставляя врасти в безупречно чистый паркет.
— Куда, если не секрет?
Разрываемый двойственными чувствами, Джонс медленно поворачивается к девушке, которая окончательно разрушила его жизнь, а теперь безжалостно топчется на её жалких руинах.
— Даже если на Северный полюс, тебя это уже не касается. — Тон его граничит с безразличием. Нельзя, чтоб она почуяла его волнение.
— Задницу себе не отморозь, — зачем-то говорит Купер. Какое-то странное состояние. До жути хочется смеяться. Похоже, нервный срыв неизбежен. Нужны антидепрессанты, срочно.
— И это тоже не твоя забота.
«Чья же интересно? — проносится в ее голове. — Подцепил вчера в пьяном угаре какую-нибудь саутсайдскую шлюху?».
Веселье как рукой снимает. На смену приходит раздражение.
— Не обольщайся, Джонс. — Она кривит алые губы. — Я лишь хочу обезопасить себя от случайных встреч. Буду обходить место твоего обитания за сотню миль.
— Очень умно, — отзывается парень. — Значит с этого дня Саутсайд для тебя запретная зона.
— «Белый Змей» решил узурпировать? — язвительно спрашивает она. — Или ту вшивую квартирку с тараканами? Мой совет — выбирай халупу той ебанутой старухи, вдруг мне приспичит в бар, а видеть там твою кислую рожу как-то не особо хочется.