На крылечке, прислонившись к резным перилам, стоит Форсайт Пендлтон Джонс Третий собственной персоной.
Комментарий к Часть 18. Все тайное…
Здравствуйте, мои хорошие!)))Вот и новая глава. Я очень старалась, правда, и надеюсь, вам понравится) Хм…похоже милая посиделка Эндрюсов накрылась медным тазом…Но, скажу по секрету - я этому рада 😂 Дальше будет ещё веселей, я буду работать не покладая рук!) Всех люблю)
========== Часть 19. Точка невозврата ==========
С глазами на пол лица, Бетти пялится на Джонса, все ещё не в силах осознать факт его наличия на крыльце Эндрюсов. Может он — галлюцинация? Папаша Фред посыпал лазанью какой-то неведомой травой, возможно от неё и возникают такие психоделические видения. Как бы ей этого не хотелось, но нервно курящий Джагхед был пугающе реален.
— Какого хрена ты здесь? — наконец спрашивает она, закрывая за собой дверь.
— Простите, что нарушил семейную идиллию, — едко говорит Джагхед, бросая дымящийся окурок прямо на крыльцо. — Я звонил, но у тебя трубка выключена.
— Вообще-то включена, просто ты в чёрном списке, — безжалостно врет Купер. — Ну, чего хотел? У меня мало времени, так что в темпе.
— Как скажешь. — Зелёные глаза прожигают её насквозь, до самого центра души. — Ты, Келлер и Пенни… Объяснишь, в чем тут прикол?
Сердце у Бетти издает тихий писк и перестает биться. Она потрясенно хлопает густыми ресницами, и отдаленным участком мозга с ужасом понимает, что игре конец. «Откуда он…ах, ну да, что за тупой вопрос. ЭфПи Джонс. Подлый клятвопреступник и трепло. Нутром ведь чуяла, что он обязательно устроит какую-нибудь пакость. Иуда змеиный. Так, стоп, а что именно он ему наплел? Вдруг о главном все-таки умолчал?»
— Эй, язык проглотила? Сама вроде просила в темпе.
— Мы…по делу к ней заходили. По личному.
— Вот как? — притворно изумляется Джагхед, желая выяснить, на какие глубины лжи способна опуститься Купер. — И какое же личное дело привело вас к моему адвокату? Давай, поделись, я пиздец как заинтригован.
— Она что — твоя собственность? — огрызается Бетти. — Боюсь тебя огорчать, Джонс, но ты не пуп земли, и у твоего адвоката есть другие заботы.
Лучшая защита — нападение, не так ли?
— Какое дело? — спокойно повторяет Джаг. — Это что, государственная тайна?
— Бинго! — Мимолетная саркастическая улыбка искривляет алые губы. — Все, проваливай, твоя проблема решена.
Она уже сматывается с проклятого крыльца, как ей в спину раздается:
— Странно…я думал личное для тебя — это Эндрюс.
Бетти каменеет, а кусок льда, который ещё недавно был сердцем, тяжёлой глыбой проваливается в желудок.
— Представление окончено, Купер. — Он отрывается от перил и чуть ли не в плотную подходит к застывшей фигурке. — Я хочу знать правду. Пенни эту честь на тебя спихнула. Сказала, с твоих слов она не будет похожа на бред сумасшедшего.
Словно в замедленной съёмке Бетти оборачивается, каждой клеточкой ощущая обжигающие волны, идущие от человека, близость которого вызывает непроизвольную дрожь в ослабшем теле. Лёгкий порыв ветра доносит до её обоняния неизменный «L’Homme Ideal», чей пряный, сливочно-хвойный аромат добавляет к усиливающейся дрожи ещё и острое, предательски жгучее желание, от которого в животе все скручивается в морской узел. Превратившийся в бесформенное желе, мозг требует немедля послать Эндрюса к чертовой матери, утащить Джонса в первый же попавшийся тёмный угол и сотворить с ним то, после чего дурацкие вопросы отпадут сами собой. Алые губы раскрываются и одним святым известно, какие слова собираются с них слететь, и если бы не скрип дверной ручки, то Джонс, скорее всего, услышал бы очень забавные вещи.
Дверь из красного дерева открывается, и на пороге возникает пунцовый от ярости Арчи. Челюсть плотно сжата, в карих глазах — колючая злость. За широкой спиной маячит обеспокоенная физиономия мистера Эндрюса, которому это стихийное собрание на собственном крыльце явно не доставляет никакого удовольствия. Бетти отшатывается от Джагхеда, и это непроизвольное телодвижение отзывается на лице Арчи появлением новой эмоции — животной ревности.
— Что забыл здесь? — грубо спрашивает он Джонса, подходя к своей девушке.
— Пошел ты, — прилетает ему в ответ.
Эндрюс намеревается броситься на ненавистного Змея, но Бетти останавливает его.
— Успокойся! Он сейчас уйдёт!
— Слышал, катись отсюда! — Грудь Арчи гневно вздымается, а Джонс лишь кривит губы в наглой усмешке.
— Давай лучше ты. — Насмешливо-презрительный тон призван бесить рыжего ещё больше. — Это приватный разговор и, угадай, кто тут лишний?
— Ей не о чем с тобой говорить!
— Разве? — откровенно насмехается над ним Джонс. — Мне так не кажется…
Арчи открывает рот, но отец не дарт ему кинуть в адрес незваного гостя очередную гневную реплику.
— Все, ребята, стоп! Я не потерплю разборок в своём доме. Джагхед, без обид, но тебе лучше уйти.
— Без проблем, — говорит тот. — Я возле байка тебя подожду, — обращается он к Купер, которая не совсем въезжает в смысл этой фразы.
— Эээ, что?
— Ты со мной, что непонятного? — Он сверлит её настойчивым взглядом.
— Ни хрена подобного! — снова влезает Арчи. — Она останется!
— Да завали ты ебало! Ни к тебе обращаются, — срывается Джонс.
— Я остаюсь, — неуверенно говорит Бетти. — Передай…передай Тони, что я завтра к ней зайду.
Боже, что она вообще несёт?! Одна надежда, что Джаг правильно поймет её посыл. Тот выглядит крайне озадаченным, но, слава всевышнему, молчит. Решив, что конфликт благополучно исчерпан, Фред открывает дверь, ожидая, когда сын и его подруга войдут в нее. Бетти тяняет Арчи в дом, но в этот момент Джонс обретает дар речи:
— Тони не может ждать до завтра.— Он нарочно делает акцент на имени. — Дело срочное, любое промедление только усугубит ситуацию. Возникнет…недопонимание.
Арчи застревает в дверях, с намерением снова ввязаться в фееричный диалог, но Бетти, приложив недюжинное усилие, впихивает его в холл. Фред заходит следом и нарочито громко хлопает дверью, оставив Джонса в неприятном замешательстве.
— Ты никуда с ним не поедешь! — шипит Арчи, едва отец удаляется на кухню. — Что ещё за Тони? Какого хрена ей от тебя понадобилось?
— Подруга из «Змеев», — терпеливо отвечает Купер. — У неё проблемы, вот этот кретин и приехал. Помощь моя нужна, понимаешь? Джонс прав, не поеду сегодня — возникнут осложнения.
— К чему такая срочность? Она что, при смерти?
— Господи, конечно нет, у неё…эээ…эмоциональное потрясение. Сильное.
— Дерьмо… Зачем ты вообще водишься с этим отребьем? Не можешь в Нордсайде подруг найти?
— Следи за языком, — грубо одергивает его Купер.
— Ох, ну простите! — Ее бойфренд корчит недовольную гримасу. — Ладно, раз уж тебе так приспичило, я увезу тебя. Сам.
«Блять. И как она забыла, что у него есть тачка? Так, думай, детка, думай, нужно скинуть с хвоста этого прилипалу. Ага, вот оно!».
— Не стоит тебе соваться в Саутсайд, — говорит она, напустив на себя обеспокоенный вид. — Там на каждом углу змеиные дружки Джонса, которые в курсе, что ты набил морду их королю. Лучше не рисковать, они там все наглухо отмороженные.
С гулко стучащим сердцем, она ожидает ответа, надеясь, что инстинкт самосохранения подскажет ему правильное решение.
— Плевать мне на них. Поедем вместе.
Ревность все же одерживает верх. Купер едва не скрипит зубами от адского раздражения.
— Нет, ты останешься. Однажды ты уже пострадал из-за меня, больше я этого не допущу. Я позвоню, идёт?
Оставив на горящей щеке легкий поцелуй, призванный хоть как-то сгладить острые углы, она снимает с вешалки пальто и, даже не надев его, выскакивает за дверь.
Джонс уже сидит на байке в полной боевой готовности, уверенный, что Купер и впрямь осталась в поганом доме, но когда девушка все же появляется, сердце его радостно ухает.
«Отсоси, мудила рыжий, она выбрала меня».
Бетти спускается по лестнице, на ходу натягивая пальто. Внутри все трясется, как при болезни Паркинсона, и от мысли, что придётся выложить Джонсу всю подноготную, ей попросту делается дурно. «А может снова обвести его вокруг пальца? Пройтись по поверхности, не углубляясь в детали, ведь если он узнает про Эндрюса, то завтра же того найдут в чёрном мешке где-нибудь на окраине Южной стороны. Нет, вру, в разных мешках. Господи, какая уже разница… Суд через три недели».