Бетти выходит из задумчивости, и оказывается, что Джаг, перестав изучать трещинки на потолке, внимательно смотрит на неё. По сжимавшим сигарету пальцам проходит дрожь, и тёплый пепел падает на обнаженную кожу.
— О чем думаешь? — спрашивает он.
Бетти выглядит сконфуженной, и это отчетливо бросается в глаза.
— Да так…пустяки, — бормочет она, стряхивая с кожи пепельные хлопья. Делиться своими утопическими иллюзиями с оголтелым реалистом, да ещё и с замашками циника, крайне глупая затея. Истерический смех никто не отменял. Хотя, однажды у них уже был разговор на похожую тему, но там все было подано в шутливом тоне, так что и сравнивать нечего.
— А у меня сегодняшний вечер не идёт из головы, — со вздохом говорит он. — Какое-то дерьмовое предчувствие…
О да, грядущая ночка обещает стать жаркой. В перерывах между любовью, Джаг поведал о своих мытарствах с джинглом, о двухчасовой засаде у дома Эндрюсов на пару со Свит Пи, и самое главное — до сведения Бетти было доведено, что от первоначального плана с ее участием они отказываются. Джонс решительно отстранил главное действующее лицо от любого вмешательства в предстоящее мероприятие, заявив, что с неё довольно. Бетти прохладно встретила новый замысел, считая, что он притянут за уши и вообще крайне нестабильный, но ослиное упрямство короля Змей не знало границ. Как выяснилось, Джонс, после их ссоры, ведомый чувством вины и зашкаливающей ненавистью к Эндрюсу, принял твердое решение покончить с ним в самые кратчайшие сроки. В одиночку придумать толковый проект по ликвидации у Джонса не вышло, а потому на помощь был призван ближний круг — Свит с Тони, да Фангс с Пенни. Всю ночь пятерка гениальных мыслителей насиловала свои три извилины и в итоге получилось то, что получилось. Похоже теперь, когда пелена наваждения спала, Джонс все же засомневался в правильности собственного решения.
— Не у тебя одного, — отзывается Бетти. — Я сразу сказала, что идея ваша — дерьмо на палочке.
— Да не в этом дело, — поморщившись, отвечает Джагхед. — Тут другое…
Пару секунд они испытующе глядят друг на друга, после чего Джонс возвращается к созерцанию своего бесценного потолка.
— Разве? — От девичьего голоса веет сарказмом. — Хочешь сказать, в вашем «блестящем» плане нет чёрных дыр?
— Отвяжись от плана. Он безупречен.
— Да, безупречен…в своей тупости, — заявляет Бетти. — Вот скажи, что будет, если наш инспектор Гаджет решит, что это розыгрыш и даже задницу от стула не оторвет? Согласись, такое вполне возможно.
— Если память мне не изменяет, в прошлый раз он ее живо оторвал, — говорит Джагхед. — И не только свою, между прочим.
Да, последний вечер августа, когда шериф и три патрульные машины под завязку набитые копами свалились как снег на голову и в поисках мифических наркотиков превратили его любимый бар в Хиросиму, стал для короля Змей поистине незабываемым. Хорошо бы этот гений сыска в ближайшее время повторил свой саутсайдский подвиг.
— Келлер терпеть вас не может, вот и примчался по первому зову, — говорит Бетти. — И вообще, это мамашка Лодж санкционировала рейд, если ты забыл.
— Хватит брюзжать, Купер, — со вздохом отзывается Джагхед. — Главное сейчас поджечь фитиль, а дальше дело техники. Пенни уже на низком старте.
— А если «спичка» сломается? — Девушка не отстает. — Ты доверяешь самую ответственную часть совершенно постороннему человеку, который в любой момент может дать заднюю и вообще хрен знает, что у этой девчонки на уме.
— Да в том и фокус, что она посторонний, — нетерпеливо говорит Джонс. — Никто подлога не учует, понимаешь? Про ее дружбу с Тони шерифу вряд ли известно, в «Змеях» она не состоит, да и к тому же, бабки она взяла, так что заднюю давать поздновато.
— Пф-ф, у тебя может и гарантии есть?
— Вот скажи, Купер, кто я такой?
— Эм…бездарный стратег?
— Балда, я — Король Змеев Саутсайда. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Да, говорит — ты бездарный стратег с громким титулом, ворующий при этом чужие дразнилки.
Джагхед смеется хриплым смехом.
— Ты невыносима, Купер.
— Зато у меня черепушка мозгами набита, а не розовой ватой, как у некоторых.
— И у Лэнг черепушка с мозгами. Она не кинет нас, будь уверена. Утром мы виделись, с настроем у неё полный порядок.
Бетти недоверчиво хмыкает, прикуривая новую сигарету. Поверить в то, что Сара Лэнг дружит с головой крайне сложно. Эта милая девушка с завидной регулярностью устраивает в Нордсайде шумные посиделки с крепким алкоголем, которым ее по старой дружбе снабжает добрый бармен из «Белого Змея». Сама Топаз частенько забегала на огонек, дабы послушать северные сплетни, которые после обсуждал весь Саутсайд. На одной из таких вечеринок, в октябре, Тони и наткнулась на толкающего джингл Реджи. Сара без утайки выложила подруге кто этот парнишка и чем дышит, ну, а что случилось дальше уже ни для кого не секрет. Секрет в том, как эта странноватая особа вообще согласилась участвовать в столь сомнительной афере. Да, услуга доноса обошлась Змеям в кругленькую сумму и теперь в казне зияет приличная брешь, да, она дружит с Тони около двух лет, но только ли это оказало такое влияние? Может его Величество пообещал этой северянке что-то более существеннее зелёных бумажек? Подозрительно все это… Надо бы внимательней приглядеться к этой блондиночке со вторым размером, мало ли… У Джонса слабость к светловолосым, да и мордашка у неё сносная…
От размышлений о гипотетической сопернице Бетти отвлекает шум за дверью. Половицы жалобно скрипят под увесистыми шагами — кого-то уверенно несет по коридорчику прямиком к серым дверям. Наверняка, это Свит с Тони, двое неразлучников родом с Южных земель… Джаг говорил, что они должны появиться.
— Не хочешь вернуть мне футболку? — с усмешкой спрашивает Джонс, поднимаясь с дивана, чтоб впустить стучащих в дверь друзей.
— Пф-ф, а я по-твоему в чем останусь? — Девушка округляет глаза. — У тебя полный шкаф тряпья, найди себе другую.
Пробурчав что-то похожее на «наглая задница», одетый по пояс Джагхед бросается к шкафу, в недрах которого царит полный бедлам, и выуживает из пугающей горы скомканных вещей чёрный свитер. Торопливо напялив его, он наконец идет к двери. Два щелчка и та распахивается. Его челюсть с похожим звуком падает на пол. Свит Пи и Тони изменились до неузнаваемости.
— Пап?!
ЭфПи — это ещё пол беды. Рядом с ним сверкает лучезарной улыбкой его дражайшая супруга.
— Привет. — Отец тоже выглядит невообразимо довольным. — Впустишь? У нас хорошие новости.
— Эээ…
Вопрос как выясняется чисто риторический. Не дожидаясь разрешения, родители вваливаются в комнатку. Слышится сдавленный кашель — Бетти давится сигаретным дымом. Джагхед застывает у открытых дверей, намертво приклеившись к металлической ручке. Вся его жалкая жизнь в одночасье проносится перед глазами.
В воздухе повисает драматическая пауза. Представшая взору двусмысленная картина сдувает улыбку с лица Элис в мгновение ока. Ее дочь, окаменевшая в кресле, с сигаретой в руке и неописуемым выражением на побледневшем лице. Голые ноги, беспорядок на голове, растянутая футболка с принтом «S», совершенно точно принадлежащая младшему Джонсу, ну и финальный гвоздь в крышку гроба — багровое нечто, красующееся на тонкой шее, природа возникновения которого ясна и без слов. Оторвав взгляд от ненаглядной дочурки, миссис Джонс с эмпирической заинтересованностью оглядывает окружающую обстановку. Красноречиво смятая постель, раскиданные по полу вещи, гора окурков в пепельнице… Самообладание женщины достигает критической отметки и со свистом летит в бездонную пропасть.
— Кажется, мы не во время…— сконфуженно говорит ЭфПи, и когда Джаг все же решается поднять на него глаза, то к величайшему удивлению обнаруживает на отцовской физиономии наиглупейшую улыбку. Должно быть, у него в кармане завалялся философский камень, дарующий бессмертие, иначе как объяснить подобное поведение в опасной близости от супруги, чье лицо в данную минуту приобрело пугающий нежно-салатовый оттенок.
— О нет, милый, мы как раз во время, — вибрирующим от ярости голосом говорит Элис. — Окажись мы здесь чуть раньше, слушали бы под дверью, как эти двое развлекаются!