— Пока мы будем ждать его веления, полукровки разрушат столицу, — недовольно фыркнул Модис Пайнский — коренастый аристократ с тонкими усиками и забранными в косичку каштановыми волосами.
— Господин, Модис, при всем моем уважении, будьте любезны, не богохульствуйте, — наигранно улыбнулся Викинт Шонд — широколобый священник средних лет.
— Однако маршал больше нас всех разбирается в военном ремесле, — встал на защиту Динтоса Ашарон Гейк, мужчина средних лет с аккуратно выбритой бородкой. — Именно он одержал победу в Крохшуте и Ариндоре, благодаря ему мы подмяли под себя добрую половину Лоройских княжеств. Он не проиграл ни одного сражения и сейчас, смею предположить, знает, на что идет.
— Спасибо, господин Ашарон. — Маршал привстал и чуть склонил голову. — Я обещаю, что эту победу принесу вам на блюдечке.
— Но если вы проиграете, то кто тогда принесет нам блюдце, и что в нем будет? — Рикард Дрексен глянул на главнокомандующего с высокомерной усмешкой.
Динтос сел на стул и гневно запыхтел, краснея еще больше.
— Возможно, именно этого Одержимый и добивается. Он хочет, чтобы мы выступили против его воинства, а сам нападет с тыла, — выдвинул свое мнение Толлибар Донг, лысеющий и бледный, как мрамор, мужчина с пронзительными голубыми глазами.
— Но с тылов все защищено, — развел руками Джаккен Фриг. — Мои люди докладывают об этом непрерывно. Если бы они узнали…
— О наступлении до того, как было сожжено с десяток деревень, мы бы приняли соответствующие меры, — подхватил Рикард Дрексен. — Но вас обвели вокруг пальца, как глупых барашков. А теперь вы хотите бросить на растерзание этим чудовищам половину армии.
— Нет. Мы хотим лишь дать полукровкам достойный отпор. Людей для этого у нас достаточно, — снова заговорил главнокомандующий.
— Хочу заметить, господа, что в городе нам не уместить всех жителей. Пригород разросся, как на дрожжах, а за последний месяц народу мы с вами созвали столько, что впору отстраивать новую столицу, — с тенью усмешки произнес Дункан Фрейнтис — моложавый дед с аккуратно зачесанными на бок волосами.
— Поддерживаю. — Оттис Омар поднял толстый палец. — К тому же в Восточном квартале свирепствует холера. Эпидемия пока сдерживается, но где гарантии, что она не разрастется, когда плотность населения увеличится в несколько раз?
— Верно, верно, — закивал Пуливер Шиконт, тучный аристократ с огромными, отливающими золотом и сверкающими каменьями перстнями чуть ли не на всех пальцах. — Болезнь скосит людей не хуже полукровок. А потом начнутся беспорядки и грабежи. Нам это надо?
— А если осада протянется на несколько месяцев, то прокормить мы всех не сможем, — заговорил мастер над монетой. — Амбары пустеют с каждым днем. И казна уже трещит по швам.
— На сбор войск у вас деньги имеются, значит, и на продовольствие найдутся, — произнес кто-то из Братства Нищенствующих Сыновей.
— Мы должны ждать веления Создателя, — снова заговорил Пакстер Файг, не дав казначею ответить на выпад. Два других духовника закивали в такт. — Вот увидите, очень скоро мы узрим знак, дарованный всевышним. Только тогда нужно начинать действовать, но никак не раньше. — Священник назидательно поднял палец, словно целясь им в небо.
— Ваше святейшество, ну какой еще знак? Не сегодня-завтра нас ждет штурм, а мы будем ждать неизвестно чего? — возмутился Пуливер Шиконт, вперившись нахмуренным взглядом в священников. — Я же говорю, Анаград перенаселен. Если мы загоним сюда и жителей предместья, то не избежим разрастания холеры.
— Можем, конечно, и не впустить. Но тогда их смерти останутся на вашей совести, ваше святейшество, — заметил Дункан Фрейнтис, не снимая с лица вялой усмешки.
— Прошу, дамы и господа, будьте почтительны друг к другу, — выставив руки вперед, будто от кого-то защищаясь, заговорила Белена Лаван. На ее напудренном белом лице губы сверкали красным цветом, привлекая взгляды. — Мы не должны опускаться до уровня кабацких споров. Здесь мы решаем вопрос о защите нашей столицы. Доводы с обеих сторон есть, и они весьма убедительны. Но времени у нас остается все меньше, поэтому мы должны прийти к какому-нибудь решению. Посему предлагаю провести голосование, как принято в нашем уважаемом обществе.