— Наверху ветер сильнее.
Джульетта грустно улыбнулась.
Все боевые галеры строились по общему образцу. Одни говорили, что их изобрели римляне. Другие считали, что прежде римлян галеры придумали греки. В былые дни галеры имели два, а то и три ряда весел, один над другим. У венецианских галер весла шли в один ряд. Хотя все может измениться.
Каюты на корме, под ними — место для румпеля и лесенка, ведущая на маленькую палубу на крыше кают. По краю палубы шли поручни. Здесь можно установить большой арбалет. Стрелы из такого арбалета пробивали борта вражеских кораблей. Именно сюда Тико и привел Джульетту. Хотя она, похоже, не очень понимала, зачем им понадобилось забираться на самый верх.
— О чем ты думаешь? — спросила она. И тут же судорожно ухватилась за поручни: капитан переложил руль, и «Сан-Марко» качнулся. Тико успел подхватить Джульетту, чтобы она не ударилась об ограждение.
— Как тебе удается сохранять равновесие?
— Обучение, — ответил Тико.
Джульетта отошла от него.
— Ты не ответил на вопрос.
— Просто удается, и все.
— Нет, на другой. О чем ты думаешь?
— А'риал, — произнес он. — Она… — он замешкался, — полагаю, одна из фрейлин твоей тети.
Судя по сердитому взгляду, Джульетта решила, что Тико задумался не только над подходящими словами.
— А'риал всего одиннадцать. И она похожа на бродячую кошку.
— Некоторым мужчинам нравится…
— Не мне.
— Тогда почему ты о ней думаешь?
Хороший вопрос. Принцесса Миллиони соображает быстро.
— Я задолжал ей, — ответил Тико. — И мне придется заплатить.
— Чем?
— Неважно. А что?
— Ты дрожишь, — Джульетта положила голову ему на плечо. Тико промолчал, и спустя секунду она крепко обняла его. Он погладил ее по голове, и Джульетта еще крепче прижалась к нему.
— Это ничего не значит, — прошептала она.
— Ты расстроена, — согласился Тико и почувствовал, как девушка напряглась. — Я хочу сказать, — поспешно продолжил он, — это ничего не значит, и ты переживаешь из-за…
— Не смей произносить его имя.
Лицо Джульетты было мокрым. Он чувствовал в ее сознании смесь страхов, печали, гнева. Столько отчаяния. Столько пустоты. Они и привели девушку сюда.
— Ты знаешь мир, — произнес Тико, потянув завязку на ее сорочке. — Что лежит за Аль-Андалусом?[25]
— Великое море, — прошептала Джульетта. — До его края не может доплыть ни один корабль. Это всем известно. В нем живут чудовища.
— А за ним?
Его пальцы ласкали шею Джульетты, потом, раскрывая сорочку, двинулись вниз по теплой коже. Тико обхватил грудь девушки и почувствовал, как затвердел сосок.
— Некоторые говорят, там пустота, — дрожащим голосом продолжала Джульетта. — Мир заканчивается обрывом, и оттуда океан низвергается в никуда. И если ты подплывешь слишком близко, то течение унесет тебя туда.
Тико, как рыцарь, преклонил перед ней колени, распахнул сорочку и, мягко сжав грудь Джульетты, услышал ее стон.
— Тогда как моря наполняются?
Она нахмурилась, как будто вопрос задал ребенок.
— Ну конечно, из рек. Совсем как чаша фонтана. Но я сомневаюсь насчет обрыва. Тетя Алекса говорит, мир круглый. Ты начинаешь здесь, — она указала на нос судна, — и заканчиваешь здесь.
За кормой «Сан-Марко» тянулся пенный след.
Тико откинул сорочку с бедер Джульетты и поцеловал темный треугольник между ними. Он чувствовал ее дрожь и солоноватый вкус. Они стояли долго. Когда Джульетта наконец отпустила его волосы, она рыдала, оплакивая своего мертвого возлюбленного, а у Тико уже был наготове следующий вопрос.
— А что же Алекса говорит о землях, лежащих за морем?
— Это дальний край империи Хана.
Тико печально кивнул. Возможно, именно там и находился Бьорнвин.
ЭПИЛОГ
Тико внезапно проснулся. Солнце еще не скрылось, а мазь доктора Кроу в каюте Атило.
С той минуты, когда Тико освободили из трюма «Куайи», его сильнее всего мучил вопрос, почему он оказался пленником. В памяти между огненным кругом Сухорукой и серебряными кандалами «Куайи» была пустота.
Кто он? Вот и все, что Тико хотел узнать.
Это желание свойственно каждому. Чем же он хуже? Сейчас он знал. По крайней мере, часть истории. И знание лишало счастья. Он не сможет отдохнуть, пока не расскажет все девушке, спящей рядом.
Тико повернулся, собрал ворот сорочки и аккуратно завязал тесемку, скрыв бледную шею и грудь Джульетты. Разгладил спутанные волосы. Спящая, она казалась младше и ранимее. Рыжие волосы походили на пылающий ореол. Видел ли ее такой Леопольд?