- Покончи с этим! - закашлялся Аваддон, обхватив клинок, упертый в горло, ладонями. - Ни к чему твои слова. Я сделал свой выбор, теперь поздно сожалеть. Я устал. Прости меня, если сможешь.
Ангел закрыл глаза и подался вперед. Еще мгновение и он повалился на бок, захлебываясь собственной кровью.
- Я прощаю тебя, брат... - прошептали губы Падшего.
Агарес выронил меч, с лязгом упавший возле безжизненного тела, и закрыл глаза.
- Я прощаю тебя. Прости и ты меня, за то, что не смог удержать тебя...
Ноэль, спрятавшись под крыльями Азазеля, прижала ладони к ушам, но вой и крики пробирались сквозь пальцы, поникали внутрь, заставляя тело музы содрогаться от страха происходящего. Ее глаза не могли видеть той картины, что развернулась над каменным плато и на берегах Стикса. Ужас объял Ангелов. Тяжело было сражаться с противником, которого невозможно увидеть. Серые тени проплывали по камням, разя противников своими незримыми когтями, разрывая плоть, срывая доспехи и орошая безжизненную пустыню кровью. Серая пустошь покрывалась перьями, словно снегом, а следом за ними падали багряные бусины, уносящие Силу и жизнь.
Ангелы размахивали бесполезными мечами и тщетно пытались укрыться за своими щитами, но демоны разили точно в цель. Тех, кто пытался спастись и покинуть место сражения настигали другие чудовищные создания Темного Мира: мерзкие чешуйчатые твари, наделенные крыльями, налетали на беглецов. Их бессчетные щупальца связывали обитателей Пределов по рукам и ногам, заламывая крылья и сворачивая шеи. С диким воем эти создания увлекали плененных в огненные воды бурлящей реки, пополняя ряды Темного Мира новыми демонами.
Оставив музу наедине со своим страхами, Азазель ринулся в атаку. Теперь Ангелов ничто не могло спасти. Серафим, чья Сила была так сейчас нужна, лежал в пыли. Теперь его руки не могли породить спасительные вспышки света, способные отогнать невидимого врага. Черный стяг поднимался все выше и выше. Падший колол и резал, рубил и рассекал своим мечом тех, кто посмел вторгнуться в его мир. Победа была совсем близко... Азазель направил свой взор на пустующую ротонду Башни Времени.
"Всего один удар и Ангелы будут сломлены окончательно! - подумал Падший, разворачиваясь и меняя траекторию своего полета. - Серые тени под предводительством Туора закончат кровавый пир без меня".
Демоны покрывали плато все новыми телами, пополняя свои ряды.
Темный Серафим опустился на каменные ступени и вогнал древко в узкую щель между двух валунов. Черное полотнище хлопнуло на ветру, обхватив руку Азазеля, словно не хотело отпускать своего хозяина.
- Как долго идет сражение? - спросил он сам себя, освобождаясь от боевого стяга. - Мы потеряли счет времени.
Падший подошел к телу Хранителя. Его руки все еще сжимали тяжелый молот, возвестивший о начале Великой Битвы. Стрела с серебренным опереньем вошла точно в сердце, лишив его жизни. Теперь душа ангела металась где-то далеко внизу, пытаясь отыскать своего убийцу. Взявшись за массивную рукоять, Азазель напрягся, взмахнул молотом и опустил его на железную плоть гонга. Круглый металл, окропленный кровью Хранителя, прогнулся, рождая и отпуская на свободу протяжный гул. Эфир дрогнул, разбегаясь невидимыми волнами...
Два Серафима стояли на испещренном трещинами каменном монолите смотровой площадки башни, враг напротив врага, глядя глаза в глаза. Порывы горячего ветра развивали полы черного плаща одного из них, второй же терпеливо сносил хлопающие по обнаженным ногам удары белоснежной атласной накидки, накинутой поверх хитона. И в небе и на земле вокруг них догорала Битва.
- Ты не ожидал такого исхода, правда?! - воскликнул Сатаниэль. - Мы разбили вас в пух и в прах. Кровь братьев и сестер на твоих руках! - Падший повел рукой, сжимавшей меч.
Михаэль молчал. Его ноздри раздувались, словно драконьи. Того и гляди наружу вырвутся клубы дыма и струи огня. Глаза Ангела наполнились злобой, которую он не мог скрыть от Падшего. Держа и щит, и меч в левой руке, Серафим то и дело сжимал-разжимал пальцы свободной кисти.
- Даже не думай, - спокойно произнес Сатаниэль, заметив, как в ладони Ангела зарождался сгусток энергии. Сине-голубые искры закружились в ладони Михаэля. - Толька зря потратишь Силу. Если бы я захотел, то стер бы и тебя, и твоих воинов с лица этого Мира, да, и любого другого.