— Вы отец? — спросила доктор Тан.
— Э-э, да.
Она переводила взгляд с меня на нее, вероятно, задаваясь вопросом, какого черта такая женщина, как Кэсс, умная, стильная и лощеная, делала со мной. Врач, должно быть, поняла, что эта беременность не была запланирована, потому что после быстрого осмотра меня отпустили, и она одарила Кэсс улыбкой, которая была очень похожа на улыбку жалости.
— Давайте послушаем.
Кэсс подвинулась ближе к столу, пока не смогла откинуться на покрытую бумагой подушку. Затем она задрала подол свитера, обнажив живот. Ее кожа была безупречной, обтягивающей выпуклость. Вид ее обнаженной внезапно сделал это очень, очень реальным.
Мое сердце учащенно забилось, когда доктор схватила белую бутылочку и поднесла к ней аппарат.
— Будет холодно. — Доктор Тан брызнула каплей прозрачной жидкости на живот Кэсс, затем взяла палочку и провела ею по слизи.
Глухое эхо заполнило комнату, а затем бум, бум.
Стук сердца.
Кэсс подняла голову.
— Круто, правда?
Звук становился все громче и громче с каждым ударом, пока мое собственное сердце, казалось, не стало биться в том же ритме. Каждый удар был подобен удару молота, вдавливающего реальность происходящего в мой череп. Ребенок больше не был концепцией. Это — она — была реальной. Это было реально и происходило слишком быстро.
Я не был готов.
Все это время, пока я все отрицал или сходил с ума, Кэсс была тверда как скала. Скала, на которую я собирался на мгновение опереться.
Кровь отхлынула от моего лица, и я склонился над кушеткой, используя ее, чтобы удержаться на ногах. Мои колени были в нескольких секундах от того, чтобы подогнуться. Мой лоб уткнулся в плечо Кэсс, и я вдохнул сладкий цитрусовый аромат ее волос, сосредоточившись на том, как чертовски хорошо от нее пахло, сердцебиение ребенка начало затихать в моих ушах.
Рука Кэсс скользнула по столу и нашла мою. Я крепко сжимал ее, забирая у нее силы, пока не смог выпрямиться.
— Вы впервые его слышите? — спросила доктор Тан.
Мне удалось кивнуть.
Доктор убрала палочку, и звук исчез из комнаты. Хорошо, не так ли? Тогда почему я хотел услышать его снова?
Доктор Тан схватила тряпку, чтобы вытереть живот Кэсс.
— Сердцебиение сильное. У меня есть записи от вашего врача в Миссуле, и, если у вас нет каких-либо опасений, беременность, похоже, проходит хорошо. В дальнейшем мы будем назначать встречи каждую неделю. Я бы так же хотела, чтобы вы сдали анализ крови на следующей неделе.
— Конечно. — Кэсс кивнула.
— Тогда у нас все. Не торопитесь. Вы можете назначить свои следующие встречи по пути домой или просто позвонить нам. Было приятно познакомиться с вами, Кассандра. И… — Доктор Тан подождала, пока я назову свое имя.
— Лео, — ответила за меня Кэсс.
— Лео. Мы внесем это в вашу карту.
— Спасибо, — сказала Кэсс, когда доктор выскользнула из палаты.
Ни Кэсс, ни я не пошевелились. Я не мог, а она замерла, ожидая моей реакции.
— Это было… — Я прочистил горло. — Не то, чего я ожидал сегодня.
Кэсс поправила свитер и села. Затем она слезла со стола и потянулась за своей паркой, висевшей на стуле позади меня.
Я приступил к действию, схватил парку для нее и протянул ей, чтобы она надела.
— Спасибо, что разрешила мне остаться.
— Добро пожаловать во все это, Лео. Ходить на приёмы. Выбирать имена. Она такая же твоя, как и моя.
— Я все еще привыкаю к понятию «она». Сегодня… все сделалось более реальным.
Кэсс потянулась к моей руке, взяв ее в свои. По моей коже пробежал огонь, тот самый огонь, который всегда разгорался, когда мы касались друг друга. Это было одной из причин, по которой я не смотрел на других женщину после нее.
Я горел ради нее. Только ради нее.
Ее прикосновение было нежным, но твердым, когда она притянула мою ладонь к своему животу и прижала ее к выпуклости. Затем она отпустила меня, оставив мою руку точно там, где она была.
Я напрягся, собираясь отстраниться, но на лице Кэсс было такое выражение, словно это было испытание. Я провалил достаточно из них, чтобы не двигаться. С каждой секундой, когда я касался ее живота, становилось легче. Десять. Тридцать. Шестьдесят. Я оставался неподвижным, пока страх, в котором я не признавался, не начал исчезать.
Глаза Кэсс ждали, когда я встретился с ее красивым взглядом.
Прикосновение. Связь. Я не отрывался от нее, когда наша ночь, проведенная вместе несколько месяцев назад, нахлынула на меня. Как я обнимал ее. Я никогда не обнимал женщин. Как я скользил в нее, медленно и лениво. Я никогда не медлил. Как она была у меня в постели.
Только она.
Меня пугал не только ребенок. Ее мать тоже пугала меня.
Если она уйдет, я потеряю ее.
— Не переезжай.
Кэсс опустила подбородок, и прядь шелковистых волос упала ей на лицо. Я протянул руку и убрал ее.
— Я чувствую себя дурой, — сказала она.
— Почему? Потому что ты беременна?
Она подняла глаза и покачала головой.
— Я ненавижу чувствовать себя дурой. Больше чем что либо. Быть у тебя дома, пока ты гуляешь с другими женщинами… Я чувствую себя дурой. Я чувствую себя жалкой. Я не могу быть у тебя дома пока ты гуляешь всю ночь с…
— …кучей парней.
— Хм?
— Прошлой ночью эти ребята были в городе, чтобы покататься на снегоходах. Они были в «Бетси» и пригласили меня к себе проверить их машины. Было поздно, и я был пьян. Я спал на диване и ждал, пока смогу поехать домой. Ни одной женщины в поле зрения.
— О. — Ее плечи поникли. — Все…
— У меня не было женщин после тебя.
Рот Кэсс приоткрылся.
Я подцепил указательным пальцем ее подбородок и сжал его. Если бы я не сделал этого, то поцеловал бы ее.
— Не смотри так удивленно.
— Ты серьезно?
— Я когда-нибудь лгал тебе?
— Нет.
— Я не собираюсь начинать сегодня, Фейерверк.
Она изучала меня, слегка наклонив голову, как делала это в своей спальне несколько недель назад. И, как и в ту ночь, она прошептала:
— Хорошо.
— Хорошо, ты останешься?
— Я останусь.
— Спасибо. — Волна облегчения обрушилась на мои плечи. — Тогда давай убираться отсюда. Плакаты с маткой и вагиной вызывают у меня дискомфорт.
Она хихикнула и позволила мне взять ее за руку. Я не был уверен, почему я этого хотел, но с тех пор, как она пришла в кабинет врача, мы начали прикасаться друг к другу. И я не хотел останавливаться.
Я не отпускал ее, используя снег и лед на парковке как предлог, чтобы крепко держать. Когда мы подошли к ее машине, я открыл дверцу.
— Я провожу тебя до дома.
— Хорошо.
Я подождал, пока она закроет дверь, прежде чем оставить ее и пройти к своему грузовику несколькими рядами дальше. Затем я встретил ее у въезда на парковку и последовал за ней через весь город.
Дороги были дерьмовыми, даже хуже, чем час назад. Снова шел снег, и из-за пробок он превратился в скользкие колеи. На первой остановке, чтобы свернуть на шоссе, я нажал на тормоз, и заднюю часть моего грузовика начало заносить. У моих шин не было сцепления. Я дважды прокачал их, но они продолжали скользить.
— Черт возьми.
Кэсс развернулась, уходя с дороги, так что я не стал утруждать себя остановкой. Я просто развернулся и догнал ее до поворота в наш район. Затем произошло то же самое, пока мы петляли по боковым улочкам по направлению к дому. Либо было слишком обледенело для моих лысых шин, либо отказали тормоза. Возможно, и то, и другое.
Когда мы добрались до дома, я выпрыгнул из грузовика и сразу наклонился, чтобы осмотреть ходовую часть.
— Все в порядке? — спросила Кэсс.
— Да. — Я осмотрел подъездную дорожку на предмет утечки. Тормозной жидкости нет.
Если бы шланг был оборван, педаль тормоза ушла бы в пол и осталась там, так что гидравлическая жидкость попадала, но давления было недостаточно. Возможно, шланг проржавел и потрескался.
Я встал и отряхнул джинсы.
— Этот грузовик темпераментный. Он у меня со средней школы. Я купил его, чтобы починить, но так этого и не сделал.
Черный «Шевроле» 1985 года выпуска не привлекал особого внимания ни снаружи, ни под капотом. Вероятно, потому, что я редко на нем ездил. Я выбирал свой байк, если только мы не были в разгар зимы, как сегодня.