До официального открытия в час дня оставалось двадцать минут, но это был не первый раз, когда я приходил пораньше, стучал в дверь, и кто-то впускал меня.
Почему это вдруг показалось таким жалким?
Прежде чем я понял, куда направляюсь, я оставил «Бетси» позади себя и поехал через весь город к дому Кэсс. Я припарковался перед домом Люка и Скарлетт, затем перешел улицу и направился к ее двери с сердцем, подскакивающим к горлу.
Теперь, когда хмельной туман злости прошлой ночи рассеялся, я узнал это чувство. Я чертовски ненавидел это чувство.
Страх.
Дэш и Эмметт были правы, предупреждая меня. Подталкивая меня к разговору с Кэсс.
С трудом сглотнув, я нажал на звонок, и когда Кэсс открыла слишком быстро, я все еще не был готов встретиться с ней лицом к лицу. Возможно, я никогда не буду готов.
Ее карамельный взгляд вспыхнул. Ее лицо было бледным, слишком бледным, но в нем была искра — ярость. Скулы казались слишком острыми, но она была красива, особенно с этими каштановыми волосами, которые отливали медью под солнцем.
Красива? Как выбросить эту мысль из головы? Потому что мне нужно было избавиться от нее, чтобы сделать то, ради чего я здесь.
— Глазок. — Я указал на дверь.
— Хм?
— Тебя похитили месяц назад. Имей хоть каплю чувства самосохранения и посмотри в чертов глазок, прежде чем открывать дверь.
Ее губы скривились.
— Откуда ты знаешь, что я этого не сделала?
— Потому что ты открыла дверь с улыбкой на лице. — Эта улыбка была бы не для меня.
— Мои родители пошли погулять. Я заперла за ними дверь. Подумала, они вернулись.
Какова бы ни была причина, ей нужно было быть осторожнее. Этот мир был опасным местом. Самая большая опасность? Я. Мужчина, который в данный момент стоит на ее крыльце.
— Что ты здесь делаешь, Лео? — Она скрестила руки на груди.
Кэсс была слишком хороша для такого мужчины, как я. Я принесу неприятности в ее жизнь.
Что я здесь делал? Я был здесь, чтобы отпугнуть ее. Чтобы выгнать ее нахрен из Клифтон Фордж навсегда.
— Мы можем поговорить?
Глава 3
Кассандра
Лео хотел поговорить. Я не была уверена, что удивило меня больше — он на пороге моего дома или тот факт, что он напрашивался на разговор. После кафе я была уверена, что он не заговорит со мной, пока я не сделаю тест на отцовство, чтобы доказать, что я не лгу.
— Эм… уверен? — Это прозвучало как вопрос, потому что то, что мы будем разговаривать, было, ну… сомнительно. Кричать — без проблем. Но цивилизованный разговор? Я бы не стала на это надеяться.
Я заглянула Лео через плечо. Лучше всего было бы прогуляться по окрестностям. У нас будет меньше шансов начать ругаться и кричать друг на друга, если на улице будут люди. Но через четыре дома я заметила своих родителей. Они сами пошли прогуляться, вероятно, чтобы поговорить обо мне.
Слава богу, Лео припарковал свой байк через дорогу у Люка и Скарлетт.
Уходить сейчас было нельзя. Мама с папой увидят нас, и возникнут вопросы. Много вопросов. Таких, которых я пока избегала, потому что мои родители относились ко мне снисходительно. Но если они увидят Лео, эти вопросы будут гораздо более острыми, и их невозможно будет игнорировать.
— Э-э, заходи. — Черт. Я собиралась спрятать его в своей комнате.
Он кивнул и засунул руки в карманы джинсов, затем последовал за мной внутрь.
В тот момент, когда я закрыла за ним дверь, мой дом показался мне слишком маленьким и слишком жарким.
На нем была та же черная футболка, в которой он был в кафе. Те же джинсы, обтягивающие его длинные ноги, заканчивались парой потертых черных ботинок. Просто. Повседневно. В школе были парни, которые носили вариации того же самого, но то, как эта одежда смотрелась на нем, придавало ему совершенно другой оттенок.
Лео был олицетворением соблазна, суровой сексуальной привлекательности, переплетенной с трепетом запретного. Он был пламенем, которое, я знала, разгорится, но я все равно прикоснулась к нему.
Я ненавидела себя за то, что не испытывала к нему ненависти. То, как он обращался со мной в последние двадцать четыре часа, заслуживало ничего иного, как отвращения, но один долгий взгляд на его красивое лицо, и меня потянуло обратно в нашу совместную ночь. Ночь, когда он обращался со мной как с богиней и заставил почувствовать себя желанной. Страстной. Особенной.
Он сверкнул мне своими ровными белыми зубами в идеальной улыбке, и я подпала под его чары. У Лео была такая манера улыбаться, что мне казалось, будто его улыбка принадлежит только мне. Что он никогда не смотрел на другого человека так, как смотрел на меня.
Наверное, я была особенной. Я была женщиной, вынашивавшей его ребенка. Если только не было других.
О, боже. Были ли другие? Когда же я перестану быть такой наивной? Меня разыграли. Прекрасно и красиво сыграно, но тем не менее сыграно.
— Кэсс?
Я моргнула и оторвала взгляд от его рубашки.
— Прости. Я… я в полном беспорядке.
Вчера я сказала Скарлетт то же самое. Беспорядок. Это слово из десяти букв было слишком маленьким для того, что я чувствовала, и для женщины с обширным словарным запасом оно было слишком несущественным. Но беспорядок… это было правильное слово.
— Признание этого звучит как оправдание. Это заставляет меня чувствовать себя неудачницей. Но никогда в своей жизни я не заглядывала в будущее и не знала, как оно выглядит. Это… тревожит. Может быть, я в полном беспорядке, потому что никогда не знала, чего хочу.
Будущее всегда представлялось мне кристально ясной картиной с того дня, как я взяла в руки свой первый экземпляр «Дневника Анны Франк». Или, может быть, это было «Потайное место» Корри Тен Бум. Я прочитала обе книги, когда мне было двенадцать, и, хотя они были душераздирающими, они обе оказали такое влияние, что история стала моим будущим. Я хотела узнать больше о реальных историях.
Лео изучал мое лицо, его брови сошлись на переносице.
— Я не знаю, почему я только что сказала тебе это.
Он провел рукой по подбородку и козлиной бородке.
— Ты хочешь куда-нибудь пойти?
— О. — Точно. Он пришел сюда поговорить. И мои родители будут здесь с минуты на минуту. — Эм… Пойдем в мою комнату.
Мы миновали гостиную и направились по коридору к моей спальне. Стены были увешаны фотографиями нашей семьи. Фотографии походов. Выпускной в старшей школе. Там было несколько моих фотографий с книгой, зажатой подмышкой или лежащей на коленях.
Большинство людей замедляли шаг, увидев фотографии. Когда Олив была здесь, она осмотрела все до единой, а их было пятьдесят три. Маме нравились ее фотографии.
Но не Лео. Он зашагал быстрее, как будто меньше всего на свете хотел заглянуть в мою жизнь. Я была неуверенной в себе, на самом деле очень сильно, но он продолжал опускать меня еще ниже. Может быть, когда он покончит со мной, я смогу возненавидеть его.
Я хотела ненавидеть его.
Я должна была ненавидеть его.
Но не ненавидела.
Мы добрались до моей спальни, и я вошла внутрь как раз в тот момент, когда открылась входная дверь и по коридору донеслись голоса моих родителей.
— Я сейчас вернусь, — сказала я Лео, жестом пригласив его в свою комнату, затем закрыла его внутри.
Я сделала глубокий вдох, затем поспешила на встречу с родителями.
— Я думал, ты собиралась держать дверь закрытой, — сказал папа.
— О, я видела, как вы, ребята, шли по кварталу.
Он нахмурился, затем подошел и положил руки мне на плечи, наклонившись, чтобы поцеловать меня в лоб.
— Как ты себя чувствуешь?
Незрелой. Разбитой. Напуганной.
— Отлично. И проголодалась, — солгала я. — Мама упоминала мой любимый соус со шпинатом и артишоками ранее. Звучит довольно аппетитно. — Это звучало ужасно, но я лучше заставлю себя проглотить какой-нибудь соус, чем позволю родителям узнать, что Лео находится в моей спальне.
— Тогда мы пойдем в магазин. — Она кивнула, подходя и становясь позади папы. — Чего еще ты хочешь?