– Вы поедаете яйца врага, падшие, считая, что в них вся сила? Будущего потомства, да? – вмешалась Жезнира.
Одно слово – дриада! Ума, как у древлина – опилок.
– Нет, баран, эта такой звэр, да!
– Пернатый?
– Скорее пархатый, – не удержался я от сарказма, понимая: древлины взяли нас в плотные тиски, и бежать дальше, куда бы то ни было, бессмысленно.
Треск расходился от них уже по всему Древнему Лесу, так что зря Крон замыслил погибнуть героический смертью в одиночку, всё равно все здесь сдохнем рано или поздно. Хотя оно конечно завсегда лучше подольше помучится. Вот я и отвлекал себя от нехороших мыслей тем, что лучше всего получалось у меня – шутил не к месту и не ко времени. А иначе никак – недолго сбредить.
– А яйца берёте из гнезда? – не унималась Жезнира, не отставая от меня.
– Нет, из дупла, да! – ляпнул Магомед.
Мне показалось: они говорили о чём-то сугубо своём – личном.
– Ты этого не находишь, Линара? – отметил я.
Охотница в отличие от нас прислушивалась к тому, что творилось в округе.
– У нас есть шанс проскочить! – заявила она на полном серьёзе.
– Предлагаешь нам протиснуться среди этих дуболомов? А если они зажмут нас из-за Магомеда и… – даже представлять мысленно мне не улыбалось то, что тогда они сотворят с нами. По мне так лучше было бы сейчас сразиться с ордой ящеров и "петухов", чем с армадой древлинов. Хотя итог всё равно очевиден и в любом случае неутешителен для нас.
– Да, – было не пронять Линару.
– Тут понимаешь, какая закавыка, охотница, – указал я ей на тигру. – Ты верхом – тебе проще.
– Ну так садись и ты верхом на…
– Кого – Жезниру? А как же Магомед? – дал я понять: без кентавра нам никак не обойтись. И мы зря бросили его на произвол судьбы, о чём теперь жалел не только я, но и отродье.
– Тогда давай хотя бы перед смертью поедим, Арол, да!
Тут я был согласен с ним: воевать на пустой желудок – это уже слишком. Как говориться: война – войной, а обед по расписанию!
– Уговорил, Магомед, да! Давай делись своими дарами… древлинскими! Надеюсь, эти… плоды… не придётся грызть, и потом ощущать во рту вкус опилок? А то тут мне одна особа предложила отравиться шишкой с желудями!
– Держи, Арол, – получил я от Магомеда подозрительный плод с красной и толстой кожурой.
– Это что есть? И разве это можно есть?
– Это граната, да, – разломал свой плод Магомед, полный сочных косточек.
Ну да, те же опилки – только съедобные. Ими и предстояло нам давиться с ним. Да Магомед поступил как истинный джигит – сунул кусок гранаты дриаде.
– На, кушай, моя красавица, да!
Жезнира не отказалась, и зачавкала, как… отродье. А кто же ещё.
Вот и я, разломав гранату, сунул половину плода Линаре.
– Это тебе, – пояснил я. – Так сказать: за шишки с жёлудями. Не побрезгуй!
А про себя подумал: лучше бы Магомед добыл для нас боевых гранат. Ведь помниться его столкнули те, кто обстрелял меня с…
Ещё больше расчувствовался, вспомнив Додика и Чуму. Я тут, а они там, и возможно…
Не думать – ни о них, ни о том, кто сотрясает корнями почву под нами.
Я даже не успел вкусить гранаты, как к нам выскочил…
– Крон! – обрадовался я кентавру. И скомандовал: – По коням!
Стараясь задобрить Крона, я сунул ему свой кусок плода.
– Это что? – заржал кентавр.
– Граната, – откровенно сказал я. – И не боевая, а плод. Так что расслабься.
– Некогда отдыхать, падший! Древлины близко! Их много! Они кругом! Вам не уйти без меня!
Ну да, до трёх Крон умел считать, вот и понял: нам не хватало копытного отродья, каким являлся сам.
– Долго ты ещё будешь обхаживать Жезниру, Магомед? Залазь на неё и – погнали! Не время уламывать её и – на всё остальное тоже! Это потом!
– Вах, что потом, Арол, да?!
– Все прочие удовольствия жизни!
– Да прыгай уже, – присела дриада, сама подставляясь под Магомеда.
Хм, что и говорить: самое время нам к алтарю – следует торопиться, – пока она не передумала. Да и Магомед.
– Поехали, красавица, – наконец-то запрыгнул он на неё… с ногами.
– Ещё раз сделаешь так, – предупредила дриада, взбрыкнув.
– Вах! Так – это как? – ответил ей взаимностью Магомед.
– Приложишь меня своими копытами, и я тебя ими в землю втопчу!
– Чего?!
– Перевожу, Магомед, исключительно для тебя, – не удержался я. – Она предпочитает быть сверху!
– Так она хотеть ехать на мне, Арол, да?!
– Ага, почти угадал.
Но ничего, потом сюрприз будет.
– Вах! А я думать: скакать верхом на красавица!
– Что ж ты хотел – женщина она, как ни крути. И не на половину, а целиком. И они такие – захребетницы!
– Вы бы не могли заткнуться, падшие, – продолжала взбрыкивать дриада. – А то…
– Что, боишься: древлины услышат нас? Да они себя сейчас не слышат из-за грохота, который сами же и устроили в своём лесу!
– Зато видят хорошо и далеко в силу своего роста!
– Ничего, укоротим – как только, так сразу! Верно, Магомед? Главное мимо дупла топором не промахнись, когда повстречаемся с очередным истуканом!
– Вах, это почему я должен кидать свой топор в дупло истукан, Арол? И какой такой дупло?
– Какое увидишь, главное – не промахнись, Магомед!
– А почему моя не трахнуть истукан, не выпуская топор из рука?
– Потому, что тогда он трахнет твоя в морда-лица! Якши? А секир башка – не получится. Не тот случай, Магомед.
– Если вы, падшие, думаете, что древлины различаются по половым признакам, то сильно заблуждаетесь на их счёт. На то они и истуканы – бесполые, – предупредила Линара.
– Размножаются почкованием или как-то ещё? Как деревья в нашем мире?
– А какие древлины в вашем мире, падшие?
– Смирные – и корни не вытаскивают из земли – сидят себе, где мы посадим их. Не то, что ваши – гуляют, где хотят, и творят при этом что хотят, устраивая буреломы то тут, то там!
– Наверное, хорошо там у вас?
– Уж насчёт деревьев – точно. Мы враз вырубаем целые леса под корень, делая из них себе в жилищах охотничьи трофеи. Мебель называется. А иной раз особо ушлые земляки и вовсе зверствуют, строя из тел истуканов себе дома.
– Лихо вы там с ними, – уяснила Линара: на то мы и падшие. И с нами шутки плохи.
Что и пришлось продемонстрировать Магомеду в очередной раз, да завалить древлина у него не получилось, как у меня тогда при встрече с самым первым из них.
Топор орка воткнулся немногим выше дупла. Ну да наскоку и я бы вряд ли попал в истукана. А Магомед ничего – даже на это оказался способен. Нет, нечего ему делать верхом на дриаде, его конь – говорящий. На кентавре ему самое место, а не мне. Хотя и мне грешить на Крона не приходится, и не будь его подо мной, меня бы своей кроной зацепил истукан. А так мы прошмыгнули мимо него и нарвались ещё на целую дубраву. Иначе и не скажешь.
Древлины шли на нас стеной, и плотность строя их была высока, но не настолько, чтоб мы не могли отыскать прорех меж них. И прорех хватало, поскольку сомкнуть стволы они не могли из-за торчащих во все стороны корневищ с кронами.
Оставив позади себя лесную армаду Высших, мы устремились напрямую к алтарю. Уж очень мне хотелось верить: идём с Магомедом правильной дорогой, доверившись отродью, что раз от раза увеличивало мои симпатии к ним. И даже кентавр с дриадой больше не казались скотом, если конечно выкинуть из головы тот провал памяти, приключившийся со мной по вине дриады.