Вот так всегда: ты думаешь, что все неприятности уже давным-давно позади, как тебя ждут новые впереди, и хуже прежних.
– И чем же так опасны стражи троп? – не удержался я от очередного, знакового не только для меня, вопроса. Магомеду тоже хотелось узнать о том же побольше.
– Вот когда столкнёмся с ними – чего бы ни хотелось, – тогда и поймёте, падшие, – грянул Крон. И ведь сейчас не ржал как конь, пусть и говорящий, что, нет-нет, да проскальзывало у него иной раз.
– И всё же, – настаивал я на вразумительном ответе. – Что с ними не так или с их зверьём?
– Крона видишь, – взяла слово эльфийка.
– Ну, не слепой, и изучил его основательно всего – от копыт до макушки. И?
– Так вот единорог имеет во лбу рог размерами с копьё Жезниры. А если учесть, что на нём сидит страж, владеющий в совершенстве, как луком, так копьём и двусторонним клинком, то сам должен понимать: нам с ним даже одним придётся тяжело. А они никогда по одиночке не бродят.
– А как же тот, кого мы слышали, и даже утайкой видели, правда, мельком и издалека? – напомнил я.
– Вероятно посыльный.
А, ну да.
– И сколько их обычно сбивается в группу или в отряд – пара или больше?
– От трёх до пяти…
– Всего-то?
– …десятков, – убила меня своим окончательным ответом эльфийка. – Нам остаётся надеяться, что они разобьются на небольшие и многочисленные группы, устроив зачистку алтарной гряды.
– Это плохо или хорошо, Линара?
– Даже и не знаю, что тебе на это ответить, падший.
– Правду, и только правду! А ничего кроме правды я и не требую от тебя!
– Тогда ситуация такова, что от большого отряда нам проще будет укрыться, чем от многочисленных групп стражей троп. Это же их вотчина, а наша – Лихолесье!
– Спасибо за откровенность, Линара, – поник у меня голос.
– Прорвёмся, Арол, да! Не сомневайся! – всё ещё похвалялся Магомед.
Оно и понятно: теперь о привале и не думает, как и валиться с ног. Ему на них проще, чем мне, поскольку сидеть не может, а лежать на животе не станет. Но вот по необходимости, укрываясь от врагов, поглядим, и что он скажет на это.
– Низар, а ты бы не мог избавиться от своей одёжи? – не ожидал я услышать подобного от эльфийки.
Неужели, чем ближе к алтарю, тем у неё, как у женщины, всё больше появляются соответствующие мысли?
– Зачем? Желаешь взглянуть: не отличаюсь ли я от Магомеда без штанов?
– Поножи оставить себе, а вот наплечники смени. Они очень яркие – выдают нас сброду.
– Хорошо, – предложил я в качестве альтернативы вывернуть куртку наизнанку. – Так уже лучше, Линара?
– Не совсем, но всё лучше, чем было прежде, – уступила она мне, понимая: иначе я замёрзну, поскольку кругом нас облака, и забрались мы на приличную высоту – сыро тут и зябко. Вон, даже дриада вздрагивает. Зато кентавру всё равно – что холод, что зной – только ушами, как локаторами водит по сторонам, полагаясь в дымке больше на слух, нежели на зрение. Да и у самой эльфийки непростой наряд из листвы, а листочки не фиговые, и такие я видел впервые в жизни. Даже раз коснулся их незаметно для неё, и понял, что они ничуть не похожи на те, какими усыпана растительность в моём мире. Эти от природы напоминают собой броню, а одеяние охотницы из них – чешуйчатую кольчугу, при этом не издающей никакого шуршания – гнуться, словно сделаны из мягкой и в то же самое время твёрдой кожи. А прожилки и так видны на них.
Вот бы самому взглянуть на это дерево, да обзавестись аналогичной бронёй. Когда уже давно пора нормальным оружием разжиться, а то камни в руках меня не успокаивают, как и то, что их кругом столько, сколько не швыряй в кого, меньше их тут по округе не станет.
– Тише вы, падшие! Не топочите, как древлины!
Хм, нормально! И это нам говорящий конь. Да он сам копытами бьёт по каменному основанию склона, покрытого местами лишайниками и мхом, так, словно рудокоп киркой в забое, добывая драгметалл.
– Кто бы говорил…
Животные! Чувствую, заведут они нас туда, откуда мы уже никогда не выберемся… живыми с Магомедом. Но ему сейчас хоть кол на голове теши, идёт за своей ненаглядной дриадой и глаз с её "окороков" не сводит. А та рада стараться, вертихвостка, с ума его сводит – идёт себе, и больше, словно не замечает, куда таращится, роняя слюни, мой напарник. Похоже, понравилось ей дразнить его, таким образом, а Магомеду – меня. Ну не о том он думает сейчас. Не о том! Тут бы поразмышлять, как нам с ним быть дальше, и свалить от тех, кто не только преследует нас по пятам, но и ведёт чёрти куда, обозвав это место Лихолесьем. И именно через алтарь. А вдруг там жертвенник? И без жертвы никак не перенестись в это их Лихолесье? Да и вряд ли что они станут валить кого-то из своих отродий, скорее тебя же, Магомед, дурака и прикончат там у меня на глазах. Поскольку не сомневаюсь: выбор ими сделан в мою пользу. Иначе бы эльфийка не называла меня постоянно не своим именем и не уделяла столько внимания, требуя, чтоб я стал менее заметен, нежели Магомед.
Я намерено толкнул его, но он даже не обратил на меня внимания. То ли голод взял своё у него, то ли ещё что, чего так требуется нашему брату, как мужику, но по-прежнему шёл след в след за дриадой, не отводя от неё взора.
Трахнуть мне его что ли в морда-лица булыжником исподтишка? Да сомневаюсь, что и тогда вряд ли обратит на это внимание – скорее решит: о его лоб расшибся местный паразит, приличный размеров.
И что же мне делать, а как быть? Ведь никому нельзя довериться – даже тем, кто вытащил нас у лопоухих аборигенов. И если мы не интересуем их, то почему они гоняются за нами с асами и стражами, не говоря уже про их истуканов, сменивших корчей?
Что-то тут не то, и лично для меня, умысел очевиден. Но вот в чём скрывается подвох, я так пока и не уяснил. Нет, этот мир по-прежнему не торопиться раскрывать перед нами, падшими, свои секреты, и даже наши спутники умеют их хранить.
Ну, ничего, я буду не я, если не докопаюсь до сути истины происходящих здесь событий, частью которых и стал сам на пару с Магомедом.
Лично у меня складывается такое впечатление, что кто-то намеренно использует нас с выгодой для себя. И эти кто-то, явно Высшие, поскольку отродью при нас далеко до них, как нам отсюда до Лихолесья.
Мои мысли, начавшие выстраиваться в правильном порядке, нарушила эльфийка. Ухватив за плечо, она заставила меня припасть к земле.
– Слышишь? – приложилась она ухом к твердыне.
– Что?
– Этот стук?
– Ага, – подтвердил я, повторяя его еле слышно: – Тук… тук…
– Это не тот стук, и принадлежит тебе же, падший! Так бьётся твоё сердце, Низар!
– А я думал: твоё, Линара.
– Простите, но эта кажется моё, да, – молвил Магомед извиняясь.
– Стражи, – подтвердил Крон догадку эльфийки. – Ошибки быть не может!
Что, вдобавок, и заявила ещё Жезнира.
– Сможете определить их численность на слух? – всполошился я.
– Да. Там десятка два…
– Стражей?
– Копыт.
– Фу-уф, уже легче, но не совсем чтоб уж так. Однако если поделить на четыре, то всего-то пять стражей, да? Я прав?
– Несомненно, падший. Но среди них – Смотрящий.
– А это кто ещё такой?
– Да, – поддержал меня Магомед.
– Их командир, и нам даже всем вместе не справиться с ним.
– А если напасть на него из-за угла, Линара?
– Из-за чего напасть?
Ну да, она ж не в курсе, что: земля квадратная – за углом встретимся. Тут всё проще – у них, в их мире.