Ну да, он же, как и я, падший. Вот пускай и оправдывает наши прозвища. Мы тоже кое-чего можем, а ещё и не такое.
Своим рыком-криком Магомед не только и не столько удивил несказанно меня с отродьем, сколько заинтересовал дроу.
Да, такой им падший, как Магомед, похоже, и нужен был всё это время в качестве непревзойдённого лидера.
Ну что ж, им же только хуже будет, – улыбнулся я про себя, узнав за это время прилично Магомеда. И ведь его имя также заинтересовало слепца, он разложил его на два – Маг-О-Мед.
Магомед поначалу не согласился, но я быстро его переубедил, намекнув: раз у дроу, здесь так принято называть напарника, то чего ему ерепениться? Когда радоваться надо, что ему, в отличие от меня, оказали столько внимания.
– Выгода ж для нас очевидна, – добавил я шёпотом Магомеду на ухо. – Можешь требовать с них всё, что душе угодно!
– Правда, Арол?
– Но давай после, Магомед, не сейчас – пока чуток повременим.
– Так жрать охота!
– На нас самих ещё не закончилась охота, если не забыл, да!
На том и сошлись, что будем и дальше держаться вместе с ним, и ближе к отродью, поскольку отребье не внушало доверия нам.
Улучив момент, Эридан уточнил у Террана, как я услышал имя этого головореза на коне с двусторонним клинком в виде английской буквы "S": почему не все дроу из его отряда вернулись назад в Мраколесье? И куда подевались – можно было догадаться, если бы мне не удалось подслушать их.
А как оказалось: они увели за собой в Лихолесье стражей троп, сотворив какую-то там петлю или завиток во времени.
Ну и ну! И тут засада – попали под раздачу.
Вот и Линара вмешалась, желая знать наверняка: почему дроу взяли нас под усиленный конвой охраны? Ведь больше нисколько не сомневалась: это западня. И ведь сама же купилась – пошла на поводу у дроу, хотя по его глазам… горящим и пылающим ненавистью ко всему живому, которые он прятал за тугой повязкой, кося под слепца… было ясно, чем закончится наша прогулка у алтаря.
– Не перечь мне, охотница, – проявил себя во всей красе Эридан. – Здесь я в своём праве решать вашу участь!
– Мы не пойдём дальше с вами, отребье, – схватилась охотница за лук.
Зря. Ох, и зря это она. Да и за стрелу взялась.
Один короткий взмах двусторонней "вертушкой" всадника, и от лука эльфийки ничего не осталось. Даже колчан со стрелами покрошил.
– А ну, посторонись! – размахнулся секирой Крон.
И его ждал сюрприз. Я не видел, кто и чего из дроу сотворил, но кентавра по копытам и лапам опутали, вырвавшиеся из земли, корневища, подобные на ползучих гадов, только уж очень прытких, изворотливых и толстых, как удавы.
Вот и дриада далеко не ушла – её оторвало от земли, и она забила копытцами в воздухе.
Только меня с Магомедом не тронули дроу, продолжая скалиться и изучать нас, пока Эридан не заявил:
– Вам, падшие, не по пути с отродьем!
И это нам – отребье. Променяли шило на мыло – иначе и не скажешь.
Я предпочёл промолчать и не по тому, что испугался, просто словами дроу не пронять. Зато Магомед не только криком пытался, но и на деле. И как мне кажется: Эридан решил проверить нас с ним в деле – кто чего достоин. От никчемного падшего они избавятся особо не задумываясь.
Магомед уподобился гризли, поскольку из оружия у него были только его руки. А зря. Я б на его месте прежде вооружился любым примитивным видом орудия убийства – например, дубинкой. Но где её тут, в Мраколесье, взять – другой вопрос. И что-то невидно, чтоб валялись под ногами сплошь и рядом. Зато Магомед сам угодил под них Террану, получив удар туда, куда я явно не собирался.
– Брейк! Разойдись! – выступил я судьёй. – Подурачились, и будет! Нас, падших, сейчас любой ребёнок обидит! Мы не ели давно, и устали с дороги, минуя множественные миры, пока отыскали ваш, аборигены! Нет, чтобы сначала накормили нас и напоили, а затем дали бы отдохнуть и… сразу увидите, чего мы стоим на самом деле!
– Эридан, а ты уверен, что они – падшие, а не лазутчики сброда?
– Нет, я же не слепой – вижу: они из другого мира! Взгляни на их шкуры, Терран!
– Да, из них паршивые трофеи будут, – подтвердил тёмный лорд на онагре.
Так дроу называли хищных единорогов.
– Жезнира… – очнулся Магомед.
– Спокойно, дружище, – прильнул я к нему, уверяя: – Я всё улажу, вот увидишь. Так что доверься мне, Магомед. Лезть с голыми руками на дроу, всё равно, что на истукана сброда с кулаками. Не они, а ты для них – груша!
– Насколько я понял, – обернулся к нам Эридан, – ваши пристрастия нисколько не изменились. Если одного из вас так прельщает отродье с копытами – ну что же, – мы прихватим его с собой.
– Всех, – вырвалось у меня.
– А ты, падший, на кого запал? – выставил напоказ клыки слепец, расплывшись в кровожадной ухмылке оскала. – Уж, не на кентавра ли?
– Арол, тебе не кажется, что этот инвалид на голова, глумится над нами, да?
– Тебе не всё равно!?
– Вах! Это ты мне, Арол, да?
– Всем сразу, – дал я понять Эридану: со мной шутки плохи. И я не такой умалишённый как Магомед, со мной лучше держать ухо востро, а то и я вполне способен наломать дров. Ведь сам назвал меня падшим – лично я не напрашивался, – нарываясь на большие неприятности в будущем.
Дроу уступил нам.
– Так и быть!
И это правильно – кто знает, на что мы способны на самом деле. А видно было: наши предшественники из числа падших неслабо тут попугали местную флору с фауной. Значит, и мы не разочаруем их, едва придёт наше время и… потом сюрприз будет. А уж насколько большой – будем надеяться: получиться ещё и немаленький. Тут мир огромный – есть, где развернуться нашему человеку.
Однако и дроу дали нам понять: не таких ещё падших обламывали. Вот и с отродьем – с которыми никак не могли совладать хозяева Трилесья, гоняясь за нами по пятам, – разобрались не напрягаясь. Что в свою очередь очень сильно напрягало меня.
Мой мозг работал на полную катушку.
Трансформатор-алтарь мы покинули без видимых проблем, и за нами из него не выскочили воины сброда Трилесья. А если и погнались, то эти дроу отправили их по дрова мимо своего Мраколесья к отродьям в их Лихолесье. И что же получается? Что они решили столкнуть их меж собой лбами и заняться тем временем нами? Если я прав, хотя бы наполовину, то нас с Магомедом ждут нелёгкие испытания в столь мрачном мире тёмных эльфов.
Сомневаться не приходится.
Понемногу привыкнув к полумраку Мраколесья, я стал видеть немногим лучше, подмечая кое-какие незначительные детали, а именно: неспроста дроу ютятся в полумраке. Выходит, что свет им вредит – слепит их, делая менее уверенными в себе. Иначе, зачем Смотрящему тугая и плотная повязка на глазах, а тёмным всадникам такие же глухие шлемы с забралами из двух узких щелей для их хищных глаз, постоянно фосфоресцирующих в полумраке? Получается, что в Трилесье им было не по себе – слишком светло. Поскольку здесь они избавились от шлемов, обнажив головы, и теперь я рассматривал их лица. Черты были подстать эльфийке при мне с Магомедом, да вот цвет кожи бледный, а волосы скорее покрыты сединой. И вообще, тёмные эльфы казались мне мертвецами, поднятыми из склепа или могил. Благо, что от них не смердело трупным зловонием разложения и гниения. Да и зрачки очей их онагров были красными.
А ведь взглянешь в них и вздрогнешь невольно.