– Чьи это исполины? – заинтересовали они меня. – Трилесья или…
– Стражи Мраколесья, – выдал эльф из сброда при нас.
И сказал так, будто загодя похоронил всех нас.
– Мне нужен ваш волшебный камень, Гийом!
– Много?
– Мешок!
– Так не пойдёт, падший!
– Тогда приготовься к смерти! Ты с чем, предпочтёшь расстаться, Гийом: с жизнью или с мешком угля?
Прикинув быстро дивиденды, гном согласился: мешок стоит меньше его жизни и воздушного челна. Тем более что последовало очередное точное попадание в чёлн, и у нас, валуном, выломило край борта.
– Магомед!
– Да, Арол?
– И почему ты не Махмуд?
– А что? Есть разница, да?
– Сейчас и узнаем. Поджигай, Магомед.
– Вах, что, Арол? Ковчег мелкий человек, да?
– Для начала мешок с углём! А там видно будет, что сожжём, да!
Столкнув подпаленный мешок с волшебным гномьим камнем вниз, Магомед заставил его рассыпаться в воздухе.
Получилось даже лучше, чем я рассчитывал. Помимо точного попадания на древлина, швыряющего в нас каменные глыбы, сваленные подле него курганом, мы добились ещё и постановки дымовой завесы.
– Право руля, – подсуетился Гийом, крича штурману.
– Ш-ш… – наказал я, добиваясь от экипажа гробовой тишины, не позволяя истукану реагировать на нас на слух в виду потери всякой видимости.
Но обошлось – для нас – внизу вспыхнул пожар. Древлин запылал.
– Ура… – не сдержались гномы и "пассажиры".
Да, мы снова победили. Сторожевой древлин, используемый дроу в качестве катапульты, был выведен нами из строя довольно легко и непринуждённо.
– Ну что ты всё ворчишь, Гийом, или считаешь: не стоил истукан мешка волшебного горючего камня?
– Ты вон туда глянь! – Гном сунул мне подзорную трубу, указав точное направление. – Видишь?
– Угу, – едва не выронил я её из рук. – Лес древлинов оказался, как показалось мне, сейчас от меня на расстоянии вытянутой руки. Но, избавившись от трубы, я понял: находятся значительно дальше. Однако сократить расстояние при виде нас, им ничего не стоит.
М-да, вступать с ними в схватку нам не с руки – разнесут они нас при первых же бросках глыбами в щепки, тогда хоть дальше на пузыре без челна лети. Но полёт в том случае будет неуправляем. Да и дроу не растеряются, а добьют нас, истыкав стрелами.
– Разворачивай чёлн, Гийом!
– Ветер встречный, падший. Нас гонит прямиком на оживший лес.
– Тогда парус долой.
– Толку, падший? Всё без толку!
Ну не скажи, мы не из таких передряг выбирались. Вот и из этой выкарабкаемся как-нибудь. Чай, не впервой.
– Что делать, Арол?!
– Чего тебе, зоркий глаз? – повернулся я к Магомеду.
– Там лес топать к нам сам, да!
– Ты так кричишь, будто мы в первый раз сталкиваемся с древлинами. Только что завалили одного, Магомед. Завалим и этих! Я, буду не я, если не устрою бурелом там! Ты же знаешь меня! Ведь кто мы с тобой?
– Падшие, да, Арол? Будем падать на них?
– Если потребуется, то да, Магомед. Без этого никуда и никак, – напомнил я ему про пословицу: "Лес рубят – щепки летят!"
Но тут вновь оживились дроу. Так что моя пословица в этом мире видоизменилась: "Лес рубят – дроу летят!"
– Сколько ещё у нас горючих камней, капитан?
– Два неполных меха, падший, – заворчал Гийом, не желая расставаться с ними, напоминая: в том случае падение будет неизбежно и приведёт к катастрофе.
– А разве у нас есть выбор, капитан?
– Ты – падший, тебе должно быть виднее с высоты полёта.
– То-то, – порадовал Гийом меня.
– Опять устроим завеса из дыма, да, Арол? – подсуетился Магомед, подхватив уже на плечо один мешок с углём.
Напарник раз от раза всё больше радовал меня. Если так дальше дело пойдёт, и вовсе переплюнет меня, тогда уже я окажусь вторым вслед за ним падшим.
– Нет, ещё рано, Магомед.
– Потом поздно будет, да, Арол!
Хм, вот так да! Может и прав! Ну, Магомед, ты даёшь…. стране угля!
Ветер нам и впрямь на руку – гонит в сторону армады древлинов. Ну что же – это действительно шанс устроить неплохую дымовую завесу.
– Весь уголь за борт!
– Как – весь?! – опомнился Рийом.
Бортмеханик воздушного челна был против, и мне пришлось отвлечь его от Магомеда.
– Показывай, чего ты тут наваял, Церетели! Будем надеяться: не свалял дурака?
– Вот… – стряхнул гном с себя пот, как собака, заливая им пол и чертежи, сделанные углём на досках палубы.
Взяв в руки прообраз стреломёта, я, в надежде на опытность бортмеханика, проверил его, загнав будущую обойму для стрел в отверстие сбоку, и принялся раскручивать неспешно ручку.
Брякнула тетива и снова запела при натяжении. Так повторилось раз десять. Именно на такое количество стрел изначально рассчитана была пустая обойма.
– Когда заряжать?
– Уже! – родился у меня прекрасный план, каким образом мы пробьёмся за армаду древлинов.
Я наказал подготовить комплекты для стрельбы из стреломёта, а для них – стрелы. При этом, заставил каждый наконечник замотать куском ткани, и напротив стреломёта установить зажжённый факел.
Как я пояснил гномам и "пассажирам" при нас: вылетая из стреломёта, стрела будет проноситься над языками пламени и ткань на наконечниках воспламеняться.
– На древлинов прольётся огненный дождь. Вопрос на засыпку: вот только, сколько у нас осталось болтов, шурупов и прочего горючего барахла?
– Чего… ты сказал, падший, а?! – переглянулись в недоумении Гийом с Жийомом.
– Я говорю: когда окажемся задницами над армадой истуканов, нам придётся кидать всё, что только можно запалить. И просьба: не предлагать мне превращать чёлн в Священный Ветер, а экипаж в камикадзе!
– Зачем наша становиться, грузин, да, Арол?
Ну да, Магомед же не в курсе, как и прочие мои попутчики, что камикадзе – это не фамилия, и даже не грузина, а прозвище японского лётчика-самоубийцы.
Им, я себя и почувствовал в полной мере вместе с ними. На меня сейчас уставилась почти сотня глаз в надежде на благополучный исход. Так падать, рано или поздно, всё одно придётся вниз, как ни старайся избежать крушения. И лично для меня, экстремала-спидрайдера, лучше загнуться при падении, чем немощным инвалидом на горшке или в кресле-каталке. По мне, так лучше сразу оказаться в катафалке, чтоб долго не мучиться.
Ничего, прорвёмся, если на большие неприятности не нарвёмся, которые нам обещала армада древлинов.
На стрелы дроу уже никто не обращал внимания, и даже Линара не целилась в них.
– Приготовиться! – подал я команду.
По моему наказу на обычную станину, забитую в палубу, установили стреломёт, а напротив него – факел. Перекрестившись, я не удержался и ещё поплевал через левое плечо.
– Кажется, дождь зачинается, – заворчал недовольно Гийом – я ненароком попал на него.
М-да, было бы неплохо, если б разгулялась стихия, глядишь: и подхватила бы нас, пронеся над макушками исполинских истуканов на раз. А там, хоть катастрофа – даже на неё, и не только, был согласен.
– Огонь! – скомандовал я сам себе, едва до ближайших древлинов из авангарда, по моим прикидкам, оставалась не больше сотни трёх метров.
В полумраке Мраколесья, да ещё в сумерках, перед глазами мелькнула короткая дорожка трассеров.
Стрелы пошли кучно, и разлетелись, втыкаясь в скрипучих исполинов.