К нему, меня и доставил, в лапах пернатого зверя, наездник-абориген.
Что они там говорили – я по-прежнему не понимал их языка. Да и меня спрашивать не стали. Только теперь мной заинтересовался уже не один, а сразу три искрящихся аборигена.
Им бы гирлянды – и ходячие новогодние ёлки, точно такие же, как их корчи с древом, доставившим меня сюда.
– Ну, чего уставились, лопоухие?
Они переглянулись, совещаясь. Кажется, фраза в моём исполнении показалась им знакомой. Ну да, ведь с Магомедом общались чуть раньше до встречи со мной.
– И-иша-ак! – выдал один из них – скорее всего, тот, что был уже знаком со мной, в отличие от своих собратьев по разуму.
– От зверей слышу! Сами аборигены! – как-то сразу у нас не задался с ними разговор. Ну да сами виноваты – не с того общение с нами, людьми, начали. А мы отличаемся особой развитостью ума, не говоря уже про злопамятность – ничего не забываем – ни хорошего, ни тем более плохого. Но иной раз прощаем. Только этим давать спуску, как подсказывала мне интуиция, не стоит, твердя: "Заткнись, кретин! И прикинься тупым, как их корчи!" – Перебьются!
Не знаю, что там решили эти трое, но соображали также как и мы – на троих. Причём все высказали одно и то же самое мнение, и один из них небрежно махнул в мою сторону рукой с широким рукавом, подрезанным вверху у кисти, зато вытянутым снизу едва ли не до земли, словно требуя от летуна: убрать сей мусор с глаз наших.
Чем тот и занялся, заставив вцепиться пернатого зверя в меня – мой подвесной рюкзак, – и вновь закинули в яйцо.
– Магомед, – позвал я соседа.
Тот не откликнулся. Видно сопротивлялся, и ему досталось от лопоухих аборигенов. Зато по соседству откликнулся некто ещё. Это уже было неожиданно для меня.
Обернувшись на чужой и непонятный голос, я узрел лопоухого, и также в яйце.
– Вот так сюрприз! А ты чем провинился, абориген?
Наверное, он обиделся, поскольку раскачал своё яйцо и ухватился за моё, цепляясь рукой, а другой схватил меня, просунув в щель. Я и глазом моргнуть не успел, как он задел меня чем-то острым. И тут же просунул вторую руку внутрь.
Прежде чем я отбился от него, лопоухий бандит порезал меня. Но и я не остался в долгу, у меня тоже нашёлся веский аргумент, и хотя не такой весомый, как у аборигена, но и ему нанёс ножевую рану, ударив вскользь по руке. Вспомнил про аптечку.
Рана у меня горела так, словно в неё влили кислоты. И лишь при её обработке понял: в неё попала кровь аборигена.
"Только бы заражения не заработать", – почуял я жар, накативший на меня волной. В глазах помутилось, с рассудком тоже творилось сейчас что-то невообразимое, и, пошатнувшись, я не устоял на ногах. А когда прочухался, то в первую очередь уставился на соседа-аборигена.
– Очнулся? Ну, наконец-то, – заговорил он человеческим языком.
Или нет, поскольку ко мне тут же обратился сзади Магомед.
– Ты мне, Арол, да?
У него голос звучал в иной тональности.
– Бры-ыр-ред… – мотнул я головой, – какой-то.
– Нет, ты понимаешь меня – мой язык, – настоял лопоухий абориген, напев мелодичным голосом.
– Неужели! С чего бы вдруг?
– Вах! Ты говорить с лопоухий ишак? – озадачил меня ещё больше Магомед.
– Да нет же, – открестился быстро я.
Но тут уже по-нашему забалакал лопоухий абориген.
– Неудобный ваш язык, падшие.
– И кто мы? Как лопоухий ишак обзывать нас?
– Тут другое важно, Магомед: он говорит с нами на одном языке. И… Кажется, я схожу с ума! Тебе так не кажется, Магомед?
– Этот лопоухий ишак не такой простой, да! Его хитрый и лживый!
– Послушайте меня внимательно, падшие, – говорил лопоухий абориген с нами на нашем же языке, чтоб и Магомед понимал его слова. – Я помогу вам выбраться отсюда!
– Зачем?
Хороший вопрос задал Магомед. Я поддержал его:
– Да, хотелось бы узнать!
– Вы знаете, что вас ждёт? Какой вердикт вынесли вам высокородные эльфы?
Значит, эльфы, да! И что ещё за вердикт такой? – напряг меня лопоухий собеседник.
– Ты лучше скажи мне, абориген, откуда знаешь наш с Магомедом язык? Да и я твой вдруг стал понимать неожиданным образом?
– Кровь.
– Чего? Она тут причём?
– Мы обменялись ей с тобой. В твоих жилах теперь течёт моя частичка, а во мне – твоя.
– Неужели моя кровь оказалась настолько волшебной у вас?
– Скорее моя. Но, кто знает, вдруг Апогей оказался прав.
– И кто? Апо… Кто-кто, да?
– Магомед.
– Да, Арол.
– Не начинай. И вообще не встревай! Дай поговорить с…
– Лопоухий ишак тебе стал ближе Магомед, да? – обиделся кавказец.
– Нет же, – заверил я его, хотя если всё правда, что сказал этот абориген насчёт крови, то… – А что за вердикт? – спохватился я, вспомнив про него.
– Вас забраковали.
– Вах! Этот лопоухий ишак – звэр! И его род такой же дикий! Они варвары, Арол!
– Спасибо за подсказку, Магомед. А то я не догадался бы!
– Ты хотеть обидеть меня, да? Нарываешься получить от меня в морда-лица?
– Кто, и от кого получит, – мы все, если не заткнёшься, и не дашь выслушать мне эльфа.
– Магомед, не знать такой род, да!
– Вот и давай узнаем поближе.
– А говорил – натурал!
– После разберёмся с этим их… Апогеем. Сначала узнаем, что за вердикт нам вынесли другие эльфы, и почему забраковали, – дозволил я лопоухому уточнить.
– Они признали вас – отродьем.
– Кем?! – не выдержал в свою очередь уже я. Лопоухие из этого селения оказались о себе и впрямь высокого мнения.
Что и подтвердил их сородич.
– Меня они тоже считают отродьем, из-за чего мы вынуждены ютиться в Лихолесье.
– Интересно-интересно, а сейчас мы где?
– В Иллирионе – вотчине Высших. За ними закреплены ещё две вотчины – Лордерон и Изерадор. А нам отдали на откуп с дроу помимо Лихолесья ещё и Мраколесье.
М-да, представляю себе, какая там у них жизнь, если тут нас забраковали эти высокородные эльфы.
– И чем эта забраковка нам грозит – перековкой, сродни перевоспитания? Или уши вытянут до ваших размеров?
– Хм, если бы, а то…
– Что? – не понравилась мне саркастическая ухмылка лопоухого собеседника.
– …пойдём все вместе на перегной.
– Чего! Куда? – зацепил я видеокамерой потолок яйца, подскочив в очередной раз. – На что пойдём? На… дерьмо?!
– Да, нас бросят Древу Смерти, и оно вытянет из нас все соки, а затем, когда наши тела иссохнут, обратят в пепел и развеют по ветру, принося духам леса в жертву.
– Ты слыхал, Магомед, что нас ждёт здесь?
Не я один извёлся… на говно.
– Да я рвать этот лопоухий ишак руками на куски!
Тут мне почему-то вспомнился анекдот про гризли – нэт, руками задавили, да! Но улыбки он сейчас почему-то не вызвал. Впрочем, и оптимизма тоже не добавил.
– Как думаешь выбираться отсюда – себя и нас спасать, абориген?
На имя, он от меня, ещё не заработал, чтоб я окликал его по нему. Да он и не стремился пока что раскрываться до конца. Кто знает, вдруг неспроста нас к побегу подстрекает – ведь из Лихолесья. А там, сам говорил: живут отродья. Нет, что-то мне расхотелось обживаться у них, но это не значит: побег отменяется. Оно, конечно, лучше завсегда помучиться, к тому же у меня появился попутчик – Магомед. И я не стал расстраиваться по этому поводу, поскольку обычно попаданцам везёт на героинь. Ну так и из меня какой к лешему герой. Уж пускай лучше Магомед и дальше сопровождает меня – в нём росту метра два будет, да и силой не обделён. А уж мозгом в нашем отряде буду я, и естественно принимать решения.