— Лучше скажи мне, Дэтра — демон праздности, как тебе удалось сломить дух ангела и сделать из него свою послушную сучку?! — слегка наклонив голову вбок, отчеканила я и запустила один из клинков в близстоящего демона.
Он зашипел, и у меня была секунда, чтобы увернуться от лезвия кинжала, полетевшего в мою сторону. Развернувшись вполоборота, я зацепила нападающего на меня очередного темного. Еще и еще, я отбивалась от десятков ударов, ускользала и использовала все возможные средства, чтобы избежать урона, но я лишь выдыхалась, в то время как они наслаждались перспективой ранить меня. Я поняла это не сразу, но когда я осознала, что они не преследуют цели убить меня, а только вымотать и потрепать, лишь тогда я ощутила истинный страх. Смерть была бы для меня спасение, лучшим вариантом по сравнению с тем, что они могут со мной сделать и с тем, что они со мной сделают.
Я отступала, каждый раз стараясь выиграть время на отдых. Я ощущала расползающуюся по телу усталость и боль в мышцах. Я все чаще и чаще пропускала удары, но продолжала бороться. Неожиданно я почувствовала поддержку: иную, чужую, несхожую с темной энергией. Она обволакивала меня, создавая метафизический щит, который принимал на себя большинство ударов. Демоны рядом со мной зашипели, корчась от внезапно обрушившейся на них силы. Впились когтями в свои морды, потерявшие человеческий облик. Они жались к стенам, в то время как Лукас и Дэтра взирали на шедшего в мою сторону Микаэля.
— Вот ты какой, всемогущий архангел, — приторно проговорила демонесса, делая шаг в сторону, но тут же вскрикнула и схватила за голову.
— Я Страж Света, а ты демоническое отродье, которое захлебнется в собственной скверне. Pigritia tabentis intus (праздность сгниет изнутри).
Из ее глаз полилась кровь как из носа, так и из ушей. Лукас попытался воздействовать на нее лечащей силой, но Мика отшвырнул его в сторону и продолжил мучительно медленно убивать демонессу. Она истошно выла и извивалась на полу от боли в гнили, что извергало ее тело. А я замерла с клинками в руках не в силах поверить, что на такую жестокость способен ангел.
Я не сразу поняла, как оказалась рядом с ним. Не сразу отметила, что я делаю и зачем, но когда я осознала, что прижалась к нему всем телом и прошу о том, чтобы мы ушли и оставили их, я — испугалась. Его мощь, его энергия была настолько поглощающей, давящей, манящей, способной расщепить на атомы тысячи таких, как я, что я отскочила, и это стало моей ошибкой. Сила лавиной накрыла меня, перекрывая мне доступ к кислороду. Я схватилась за горло, конвульсивно стараясь сделать вдох, но я продолжала задыхаться. Перед глазами стремительно темнело, я попыталась воззвать к своей сущности, чтобы перевоплотиться, но у меня ничего не получилось. Я упала на пол в противоположной стороне от Дэтры более не в силах концентрировать свой взгляд. Сознание покидало меня, так же как и жизненные силы мое тело. Я чувствовала, что умираю. Чувствовала, как замедляется ритм сердца, как перестает течь кровь по моим жилам. Чувствовала, как леденящий душу мрак приближался ко мне. Я чувствовала, что он убивает меня. Но ничего, ничего не могла с этим сделать.
========== Глава 13 ==========
Безжалостный ветер заставлял меня снижать высоту. Ночное небо содрогали раскаты грома. Скоро начнется гроза, главное, успеть достичь цели. Я не мог опоздать, не мог позволить ей умереть. Я должен был все исправить.
Бескрайние просторы смешанного леса стали редеть и утопать в пробивающихся скалах. Мой взгляд выловил ущелье и я из последних сил полетел ему навстречу. Необходимая мне пещера, прикрытая водопадом теплых вод, беспрепятственно пропустила меня внутрь, но дальше мне предстоял путь пешком, для полета не хватало пространства. И я побежал, удерживая хрупкое тельце демонессы, находящейся в бессознательном состоянии.
С разбегу я вскочил в воду, над которой клубился пар, и погрузился в нее с головой. Вынырнув, я ощутил жжение, что приходилось на каждый порез на моем теле, но Викки было хуже. Она распахнула глаза и обнажила клыки в попытке закричать, но не смогла издать и звука. Уничтожающая боль, полная дезориентация, страх от осознания того, что она ничего не может сделать и тысячи других чувств, отраженных в ее глазах, заставили меня содрогнуться. Я не мог смотреть на ее страдания, я утопал в вине и сострадании. Я разрывался на части от мыслей, что прорывались в мое сознание.
Она суккуб — демон сладострастия. Она питается страстью, похотью, любовью. Ей нужна энергия, энергия, что течет по моим жилам, что спасет ее жизнь.
Я крепко сжал Викки в своих руках, удерживая ее лицо за подбородок, и поцеловал податливые губы, избегая клыков, с силой проталкивая в нее бурлящий поток живой энергии. Ее неповторимый вкус и сладкий запах корицы, что враз окутал меня, белой пеленой овевали мое сознание. Я терялся в своих ощущениях, позволяя ей жадно пить из моих уст. Она тихо всхлипывала и постанывала в моих руках, а я отмечал, как быстро исчезают царапины на ее теле, в то время как глубокие раны и ушибы, что покрывали ее кожу, даже не пытались зарастать. Ей требовалось больше, нежели я мог ей дать без ущерба для своей веры, для своих крыльев, для своего дальнейшего существования.
— Мика, — едва слышно прошептала Викки, на долю секунды прерывая поцелуй. — Ты не должен…
— Молчи, — резко ответил я, отмечая, как в глазах демонессы отразилось сожаление.
Я принял решение. Решение, что перевернет всю мою жизнь верх дном, но иного пути у меня не было. Я практически убил ее, я покалечил бывшего друга, с которым нас связывали века, я выпустил разрушающую, неуправляемую силу, что скрывалась во мне. Я должен был все исправить, я должен был восстановить равновесие и оповестить Небеса о заговоре темных, но перед этим, я обязан был излечить Викки и не дать ей умереть.
Господи! Обязан? Серьезно?! Обязан переспать с суккубом для того, чтобы спасти ее? Микаэль, твои мысли и до этого были порочны, а сейчас, когда у тебя есть оправдание для самого себя, чтобы поддаться этому соблазну обоснованно, ты медлишь?
Окинув пристальным взглядом хрупкую фигурку в своих руках, я приподнял Викки, усаживая ее на свои бедра, и прислонил ее к каменной стене, прогретой паром и теплыми водами. Одежда на ней насквозь промокла, впрочем, как и моя. Я провел кончиками пальцев по кромке ее майки, всматриваясь в ее глаза, что наполнялись ранее не ведомым мне пламенем.
Она была так близко, что я мог с наслаждением вдыхать сладковатый запах корицы, едва касаясь губами ее кожи. Безусловно, истинный аромат практически невозможно скрыть, и я чувствовал его ранее, но сейчас все было иначе. Она была моей: целиком и полностью в моих руках. Она позволяла мне кормить себя, после того, что я с ней сделал. Она доверилась мне: ангелу, что не раз причинял ей боль.
Мимолетно касаясь ее губ, я снял с нее майку, позволяя ей в одночасье стащить с меня футболку, что враз была отброшена на горячие камни, отозвавшихся шипением при соприкосновении с каплями воды. Каждое мое прикосновение было крайне осторожным. Я боялся причинить ей боль, задевая свежие раны, что продолжали кровоточить. Но так же я не мог медлить, замечая, как она угасает на глазах, как только я переставал питать ее.
— Прости меня, — прошептал я, прикусывая ее губы и продолжая обнажать нас в объятьях теплых, переливающихся синевой вод пещерного озера, что способствовало заживлению ран.
Викки молчала, лишь ее взгляд все еще наполнений тревогой и аметистовым огнем, что разгорался по мере того, с какой силой я вталкивал в нее свою энергию, отвечал мне. Когда между нами не осталось преград, кроме внутренних установок, что все еще пытались вразумить меня, я замер, на несколько секунд, любуясь красотой темной. Ее черные как смоль влажные волосы ярко контрастировали с безупречной, словно фарфоровой кожей. Пышные ресницы, обрамляли глаза, с затуманенным от желания взглядом. Пухлые, манящие губы, слегка приоткрытые в предвкушении, обещали незабываемое наслаждение. Дьявольский облик, предназначенный искушать, уничтожил все сомнения.