Я осознанно падал в пропасть, из которой не было выхода. Я сгорал в переполняющих мою сущность эмоциях. Я разрывался на части, медля в очередной раз прикоснуться к ней. Я знал, что в ней моя погибель.
Одно едва уловимое касание пальцев к моей щеке и я уже крепко сжимаю ее в своих объятьях, жадно впиваясь в ее губы. Мне не хватает воздуха, но я продолжаю играть безжалостный танец с ее языком, раз за разом задевая клыки, ощущая металлический привкус. Я подхватываю ее, усаживая на свои бедра, позволяя ей обхватить меня, и незамедлительно вхожу в нее, заглушая сладостный стон своим ртом. Упоительно хорошо я ощущаю себя внутри нее: узко, горячо.
Опаляющими кожу поцелуями я спускался от уголка губ по шее к ключице. Мой взгляд непроизвольно заостряется на холмиках ее груди, что призывно выглядывают из-под теплых живительных вод. Я приподнимаю Вики чуть выше, изменяя угол проникновения, но даю себе возможность вдоволь насладиться ее набухшими от возбуждения сосками. Темной не нравится то, что я мухлюю, наполовину проникая в нее. Она недовольно рычит и ерзает в моих руках. Я поднимаю свой затуманенный взгляд на нее и резким толчком заполняю ее всю без остатка, ловя оглушительный стон, сорвавшийся с ее губ.
Поток живой энергии сносит оставшиеся между нами барьеры, и лавина силы обрушивается на демонессу, заставляя ее тело выгибаться и дрожать в моих руках. Ее раны стремительно зарастают, а синяки и вовсе исчезают на глазах. Я продолжаю питать ее, не прекращая любить. Грубо, жестко, возможно, совсем не так, как того требует сущность ангела, что где-то глубоко внутри меня обливается кровью утраты. Но я не могу иначе. Я хочу ее: целиком и полностью. Здесь, сейчас, навсегда.
Я сгребаю в охапку ее волосы и трусь носом о ее щеку, блаженно вдыхая аромат корицы. Пальцами свободной руки я ласкаю ее, доводя до исступления, ощущая, как сжимаются мышцы вокруг моего члена и легкие спазмы наслаждения пробирают ее тело. Я учащаю фрикции, стараясь догнать ее в нирване, и взрываюсь, жадно хватая ртом воздух, отмечая излечившуюся от ран темную, что навек запала в мою душу.
Отдалившись в сторону от Викки, я окунулся с головой и вынырнул, замечая, как счастливо-удовлетворенное выражение лица сменяется непониманием, а потом и вовсе ожесточается.
— Ты не должен был этого делать! — рьяно запротестовала пришедшая в себя демонесса, устремив на меня переполненный гневом взгляд.
Быстро, однако, к ней вернулось сознание, а вместе с тем и понимание произошедшего. Но я сделал свой выбор и назад дороги нет.
— Я не мог оставить тебя умирать! — рыкнул я, стремительно приблизившись к ней.
— Какое изысканное самопожертвование, — едко протянула она, выставив перед собой ладонь, удерживая между нами дистанцию.
— Я не понимаю причину твоей злости, — уняв ноты раздражения в голосе, произнес я.
— Причину? Ты, правда, не понимаешь причину?! — сузив глаза, произнесла темная.
— Да, не понимаю. Ты суккуб, в твоей природе спать со всем, что движется и что способно усмирить твой голод. Плюс один партнер ничего кардинально в твоем восприятии не изменит, — брезгливо фыркнул я.
— Так вот, как ты думаешь?! По-твоему, я сплю со всеми, кто способен напитать меня? — с маниакальной сосредоточенностью всматриваясь в мои глаза, сказала Викки. — А знаешь, ты прав, светлый. Исключительно прав. Для меня это не имеет значения, я погрязла в этом дерьме. Это моя сущность. А вот ты свою истину потерял навеки. Ничто не способно снять с тебя бремя, что ты выбрал. И мне тебя жаль, искреннее жаль. Лучше бы ты дал мне подохнуть и не допустил ада на земле, что последует, как только Хуго займет трон Владыки!
Я отстранился от нее и врезал кулаком об каменную стену сбивая костяшки в кровь. Не знаю, откуда во мне взялась эта бесконтрольная ярость, но мне было необходимо от нее избавиться. Мой извечный самоконтроль полетел в тартарары. Я пожертвовал всем, ради того, чтобы спасти ее, а она посмела обвинять меня в этом?!
— Насколько я помню, демон гнева — твой друг. Разве ты не должна хотеть того же? — прищурившись, сквозь зубы процедил я.
— Хотеть, чтобы весь мир омылся кровью? Думаешь, этого хотят демоны? — приблизившись ко мне на критическое расстояние, произнесла темная, всматриваясь в мои глаза.
— А разве нет? Ведь хаос так прекрасен в своем воплощении, — оставляя едва уловимый зазор между нашими лицами, прошептал в ее губы я.
Меня влекло к ней, настолько сильно, что требовалось все мое самообладание, чтобы прямо сейчас не взять ее снова. Это как наваждение, все мои мысли переплетались сумбурной паутиной желая ее.
Ее пальцы прикоснулись к моему лицу, и я прильнул щекой к ее ладони. Исходящее от нее тепло, сладостной негой разливалось по телу, вызывая дрожь. Я не понимал что со мной, но ясно видел в ее глазах страх, вперемешку с сожалением.
— Это пройдет. У такого, как ты, за час, может меньше, и тогда ты почувствуешь отвращение ко мне вместо желания, настолько же сильное, но неконтролируемое, — убирая свою руку, отстраненно сказала Викки, пытаясь отступить от меня.
— Ложь, — рыкнул я, с силой прижав ее к себе. — Ты не знаешь, что я чувствую.
— Ошибаешься. Остатки твоей веры будут бороться до последнего, побуждая тебя убить меня. Искупить свою вину. Мне нужно уходить. Я не выстою против тебя, — с мольбой в голосе произнесла демонесса.
Я отступил, давая возможность Викки отойти от меня как можно дальше. Я не верил ни единому ее слову, так как то, что бушевало внутри меня, не могло иссякнуть или прекратиться. Но также я чувствовал ее искреннее верование в свои слова. Она действительно считала, что я способен убить ее, несмотря ни на что.
— Мне нужен Грот Поверженных, отведи меня к нему и можешь быть свободной, — леденящим душу холодом изрек я, последний раз окунаясь в теплые воды и выходя на камни.
— Тогда нам нужно поторопиться, — не поднимая на меня взгляда, ответила темная, следуя моему примеру.
Хотел ли я ее отпускать? Определенно нет. Но разве мог я ее удержать? Да и под каким предлогом? Она демон, что живет во мраке и питается низменными чувствами и ощущениями. Ей неведомы светлые, ничем не запятнанные чувства. Впрочем, и для меня они стали недоступны. Кем я стал, так низко пав? Одним из тех немногих, кто сохранил остатки здравого разума и не погряз в страсти, доступной лишь темным? Потерянным для веры, облика, морали, для стражей, что были моими светлыми братьями, для Небесного мира, что был моим домом. Падшим ангелом без права на прощение и искупление. Я умер и воскрес, не изменив обличие, но кардинально изменился изнутри.
========== Глава 14 ==========
Я все еще чувствовала вкус его губ на языке, а тело продолжали ласкать теплые, полные энергии волны изнутри, заставляя меня дрожать от удовольствия. Но я всеми силами старалась скрыть свое состояние и не признать, что ранее мне никогда не было так хорошо. Что еще никто не мог полностью напитать меня, не умерев при этом. Да и сила ангела разительно отличалась от демонической. Она была живой, истинной и неповторимой.
Мика не отставал от меня ни на шаг, пока я четко следовала проложенному заранее пути к Гроту Поверженных. Вся сложность состояла в том, чтобы его не заметили у врат Ада, иначе живым он оттуда не уйдет, и я ничем не смогу ему помочь, так как меня будет ждать та же участь. Я всеми силами пыталась его отговорить, но он игнорировал мои слова и шел напролом, погрязший в своих мыслях. И ему было о чем подумать.