Мы никогда не делили кровать для чего-то кроме сна или секса. Никогда не смотрели фильмы вместе. Не ходили в музеи или на пикники, не ездили вместе отдыхать.
Никогда не делали ничего, что было нормальным для пар.
– Все в порядке, у меня тоже есть дела, которые нужно решить. – Я направился в свой кабинет и закрыл дверь.
Настало время позвонить адвокату отца по недвижимости и узнать, какой ад он приготовил для меня перед смертью.
Глава 5. Арсен
Пятнадцать лет
Мое такси остановилось напротив поместья Корбинов. Я вылез из машины с двумя брезентовыми сумками на плечах. Я прищурился, смотря на арки особняка, который когда-то называл домом. Я смотрел на закрытые двери, на пустой проезд к дому.
Я не знал, почему надеялся, что кто-то ждал меня здесь. Разве я ничему не научился в Академии имени Эндрю Декстера за все эти годы?
Летние каникулы будут долгими, одинокими и максимально напряженными. Нужно было остаться в академии.
Я потащился ко входу и поднял кулак, чтобы постучать в двери, прежде чем вспомнить: «Черт возьми, это место станет когда-нибудь моим».
Я открыл дверь нараспашку. Прислуга бегала туда-сюда. Нигде не было видно отца, Миранды или Грейслин.
– Добро пожаловать домой, Арсен. Твой отец просил передать, что он, твоя сводная сестра и твоя мачеха поехали в загородный клуб. Там сейчас турнир по гольфу. – Бернард остановился передо мной, держа под мышкой манильский конверт. – Они должны скоро вернуться. Тебе нужна помощь в обустройстве? Или, может, хочешь что-то перекусить?
Я отрицательно покачал головой.
Поднявшись наверх в свою комнату, кинув сумки на пол, я оглянулся. Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло. Грейслин обосновалась здесь. Комната не стала розовой или чем-то таким, но мой шкаф был открыт и заполнен блестящими кроссовками. На столе лежали ее учебники, маркеры пастельного цвета и стикеры в виде сердечек. На моей незаправленной кровати виднелись волосы.
Какого черта? В доме было полно комнат. Она могла выбрать любую для своей второй комнаты. Но это не было случайностью. Она пыталась так показать мне, что я больше не был частью этого дома.
Раздраженный, я рухнул на кровать и потянулся в ней в грязной одежде, просто ради пакости. Потом я уставился на потолок. Кровать все еще пахла Грейслин. Ее шампунь и французские духи, а еще дорогой лак для ногтей. Почему она спала здесь? Это казалось таким странным.
Входная дверь открылась и хлопнула. Смех заполнил фойе. Отец, Миранда и Грейслин оживленно разговаривали. Мои внутренности скрутило от злости.
Как до тошноты чудесно, у них получилось стать одной счастливой семьей, как только я стал «управляемым».
– Он здесь. – Услышал я голос одного из работников, сразу догадавшись, что говорили обо мне. Но сколько бы я ни ждал – десять, пятнадцать, двадцать минут, никто из моей так называемой семьи не постучал в дверь.
Так продолжалось несколько часов. Схватка характеров и самомнения. Кто первым сдастся и подойдет? Отец или я. Только мне было пятнадцать, а он был взрослым мужчиной, который обменял сына на жену.
Пропускать ужин было бестолково с моей стороны. Мой желудок урчал от голода, но лучше я умру, чем проиграю эту игру разума отцу. Когда все легли спать, я спустился на цыпочках на кухню и съел остатки с трех тарелок. Потом я поднялся на крышу через окно в прачечной и смотрел на звезды.
Я заметил Меркурий, Сатурн, Венеру, Марс и Юпитер. Если я сильно щурил глаза, то казалось, будто я мог увидеть кольца Сатурна. Звезды успокаивали меня. Их существование. Знание, что была целая вселенная где-то далеко, такая огромная по сравнению с моим ничтожным существованием.
«Пропорции», – да, это было причиной, почему я так любил астрономию. Все в ней было пропорционально друг другу.
На следующее утро я не явился на завтрак. До моей комнаты доносился их напряженный разговор. Дуг терял спокойствие, прекрасно зная, что его единственный наследник скорее выпьет собственную мочу, чем будет ужинать с ним.
К полудню отец и Миранда отправили Грейслин постучать в мою дверь.
– Входи, – сказал я, когда прошло девять минут, как она стояла под дверью, и даже устало процедил: – Давай заходи, я знаю, ты там.
Она толкнула дверь. Она стала выше. На ее подбородке были прыщи, а еще она носила цветные брекеты. Она выглядела некрасивой, чему я был рад.
Я же повзрослел за это время. Я знал, что выглядел привлекательно, потому что постоянно ко мне кто-то подкатывал. И знал, что Грейслин это понимала, так как она не могла перестать смотреть на меня.