При чем здесь Уинни? У нее могли быть ответы.
Глава 14. Уинни
Крисси положила кусочек фокаччи с розмарином мне на тарелку. Я же заканчивала поедать неаполитанскую пасту.
– Спасибо. Хочешь еще пасты?
– Хочу? Всегда. Надо ли оно мне? Не в этой жизни, – простонала Крисси, делая глоток своего жиросжигающего чая. – Тебе нужно поесть, и хорошенько. Иначе твоя семья привлечет меня к ответственности.
– Мама поругается, но не съест тебя. Не обращай внимания. – Я знала, что моя бесстыжая семья писала Крисси про меня, прося еженедельные отчеты о моей жизни. А еще я знала, что Крисси наслаждалась этим. Ей нравилось быть одновременно моей лучшей подругой и спасителем.
– Ну, вообще она не так уж и неправа. Ты – одни кожа да кости. – Мой агент кинула на меня обеспокоенный взгляд. – Разве не слышала, что мода на худобу закончилась? Настала наша эра, детка. Так что быть при формах и с аппетитом в порядке вещей.
– Будто бы я позволю людям из Vogue говорить мне, сколько я должна весить, – фыркнула я.
Мы решили быстро перекусить перед моей репетицией и приглашали Арью, но она слишком занята работой. Прошла целая неделя с тех пор, как Арсен пришел в театр и оставил меня в подвешенном состоянии. С тех пор он больше сюда не приходил, но я все еще не была уволена. Когда Рахим, Слоан и Рене спросили, почему он отвел меня в сторону, то я солгала и сказала, что Арсен хотел убедиться, все ли со мной в порядке после судороги в ноге.
«Знаете, ответственность за здоровье и безопасность и все такое. Последнее, что ему нужно, это чтобы мы получили травмы и жаловались на провисший паркет на сцене», – именно так я тогда сказала.
Терпеть не могла лгать. Не только из-за моральных убеждений, но и потому, что из меня ужасная лгунья. И все из-за по-настоящему плохой памяти. Но никому нельзя было знать, что связывало нас с Арсеном. Мне не хотелось, чтобы меня жалели, шептались за спиной и судили. Но больше всего я не хотела, чтобы другие думали плохо о Поле. Точно не тогда, когда даже я до сих пор не могла переварить мысль, что он изменял.
Крисси отложила свою вилку и пристально посмотрела на меня. Ее взгляд был таким же выразительным, как у моей мамы, когда я еще в старшей школе сбежала к Ризу на свидание сразу после воскресной службы.
– Уинни, нам нужно поговорить.
– О, я знаю эту реплику. – Я разломила еще один кусочек хлеба, макнула его в оливковое масло с уксусом и закинула себе в рот, после чего продолжила: – Ты не можешь расстаться со мной, Крис. Ты моя единственная подруга в этом богом забытом городе.
– Тебе нужно двигаться дальше, – она оставалась серьезной.
– Двигаться дальше? – Я подавилась, застигнутая врасплох этой идеей. – Прошло меньше года!
Она не могла серьезно предлагать мне снова встречаться с кем-то. Может, она имела в виду, что мне нужно завести домашнее животное или больше выбираться из дома. Не то чтобы эти идеи казались более привлекательными, чем знакомства. Ничего не казалось привлекательным с тех пор, как Пол погиб. Но они хотя бы были не такими возмутительными, как свидания.
– Только не начинай. – Крисси сделала глоток ее далеко не ароматного чая для похудения. – Пол не был каким-то мучеником. Он был подонком, который изменял.
– Это чистые домыслы. Мы не знаем точно, – защитилась я.
– Мы знаем. – Крисси хлопнула крышкой термоса, поставив его на стол. – Только ты не знаешь. Все вокруг прекрасно знают. Они просто не говорят ничего, потому что ты и так многое пережила.
Думали ли мои родители и сестры так же? Что Пол изменял мне?
– У тебя нет причин сидеть и оплакивать его. Заказывать еду для него, придерживаться тех же привычек, – убедительно сказала Крисси, быстро повернувшись в своем кресле, чтобы подозвать к нам официанта. Ее глаза не отпускали мой взгляд.
Ага. Крисси либо спалила мою традицию с Полом заказывать доставку, либо нет.
– Послушай, – вымученно простонала я. – Даже если он изменял мне, что я все еще не признаю, у нас все равно с ним была своя история. Мы прошли через многое. Я просто не могу его забыть. Это не так просто.
– Об этом я и говорю! Еще одна причина, почему тебе нужно жить дальше. Если он так поступил с тобой после всего, что вы пережили, то мне жаль, но он не достоин ни прощения, ни скорби. Никто не будет тебя винить, если ты пойдешь по своему пути.
Восхитительная еда на вкус ощущалась, как грязь во рту. Официантка протянула между нами чек. Я собиралась уже взять его, но Крисси оказалась быстрее. Она ухмыльнулась, поиграв бровями и положив кредитку в черный кожаный футляр с чеком, и передала обратно официантке.