Возвращаться в мир без нее было непривычно, и пустота давила на меня. Точнее, понимание того, что Грейс больше не являлась конченой целью. Трофеем. Главным призом.
В море из высушенных волос и накрашенных лиц я заметил знакомую.
Копна клубнично-светлых волос, уложенных в высокий, немодный конский хвост. Я мог сказать, что это она, даже когда она стояла спиной. На дурацкий гала-концерт она пришла в цветочном платье с тонкими лямками и при этом умудрялась привлечь внимание всех. Ее шея длинная и изящная, словно у лебедя, казалась такой же хрупкой.
Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась. На ее лице играла широкая, открытая улыбка. Она сияла, и я вспомнил нашу прошлую встречу, когда она чуть не довела Кори до сердечного приступа и почти уничтожила меня в бильярде. Ко всему прочему, она пила, как ирландский моряк, защищала своего идиотского покойного мужа и в целом показывала всю свою очаровательность, из-за чего я не мог решить, вызывала она у меня отвращение или удивление.
Еще она проявила интерес к моей одержимости астрономией. Никто другой никогда этого не делал. И это единственная причина, по которой мне не совсем противно от ее присутствия здесь.
Я прислонился к стене, наблюдая, как она смеялась и оживленно разговаривала с толпой нетерпеливых людей. Она одета значительно беднее, но искренняя улыбка – бесценная драгоценность по сравнению с любым бриллиантовым колье, которое можно купить.
Риггс, которого интересуют все, у кого есть грудь, проследил за моим взглядом и одобрительно хмыкнул.
– Наш парень подает признаки жизни. Не могу его винить, однако. – Риггс ухмыльнулся, поднося напиток ко рту. – Эти ноги выглядели бы прекрасно вокруг моей шеи.
– Уиннифред Эшкрофт, – с готовностью ответила спутница Риггса, радостная быть полезной. – Она актриса. Пришла сюда со своим агентом. Точнее, нашим агентом, – поправилась она с легким укором. – Очевидно, у Крисси есть свои любимчики.
Не то чтобы я был расстроен, увидев Уиннифред здесь. Однако я изрядно пьян, а значит, сейчас совсем не время для разговора с ней. Ею не так легко было управлять, как казалось, и я до сих пор не вытащил из нее всю нужную информацию.
– Я собираюсь домой, – проговорил я, повернувшись обратно к своим друзьям.
– Только после речи Арьи. – Кристиан преградил мне дорогу. – Она усердно работала, чтобы устроить этот вечер.
– Кажется, ты не понял. – Я разгладил смокинг. – Это был не вопрос, а установленный факт.
– Неужели это мой любимый босс, – протянули позади меня своим сладким и южным акцентом.
– Босс? – удивленно спросил Кристиан, заглянув мне за плечо. – Арье это не понравится.
– Ты, должно быть, перепутала этого человека с кем-то, милая. – Риггс стрельнул в Уиннифред улыбкой, похлопав меня по плечу. – Этот человек не может быть у кого-то любимым чем-то. Он такой же милый, как сочный и наполненный гноем прыщик.
– Спасибо за представление. – Я стряхнул его прикосновение и повернулся к ней.
– Привет, Уинни. – Рыжеволосая девушка невесомо поцеловала ее в знак приветствия.
– Привет, Тифф! Слышала, ты прекрасно справилась в той пилотной серии ромкома. – Моя сотрудница заключила девушку в теплые объятия. Ее необходимость быть милой и самоотверженной действовала мне на нервы. Она снова обратила на меня внимание. – Не знала, что ты филантроп.
– Он им и не является. – Кристиан засунул руку в передний карман. – Я затащил его, пока он брыкался и кричал.
– Не забывай, что я еще плакал, – невозмутимо проговорил я. – Меня было не утешить.
Несмотря на ее образ пай-девочки, она не выглядела ужасно в простом платье и с высоким хвостом. Это осознание неприятное и тревожное. Мне даже не нравились блондинки. Должно быть, это мать-природа давала мне знак, что пора было засунуть свой член во влажное и теплое место. В конце концов, прошел почти год.
– Арсен? – Уиннифред нахмурилась. – Все в порядке?
Она стояла рядом уже около двух минут, а я так и не обратил на нее внимания. Упс.
– Уиннифред, будет неуместно сказать, что ты выглядишь прекрасно? – Я положил руку на ее спину, едва прикоснувшись губами к ее щеке.
– Да, именно поэтому ты бы этого не сделал.
Я посмеялся. Самое удивительное в этой скучной однобокой блондинке, которая любила готовить печенье, то, что она обладала остроумием. Или что-то в любом случае на это похожее.
– Ты точно… в порядке? – Она пристально смотрела на меня, как заботливый родитель.