– Подожди, – он тяжело дышал. – Дай мне взглянуть. Я хочу запомнить все. Я представлял этот момент слишком долго не для того, чтобы поглотить тебя так быстро. – Он покачал головой, посмеиваясь над собой.
Я стояла, уперев руки по бокам, подбородок поднят вверх, как скульптура Венеры Милосской, гордая, высокая и невозмутимая. Я исследовала себя сквозь его глаза. Мой небольшой рост, слишком маленькая грудь, мои дрожащие колени. Все, что было не как у Грейс. Но как бы я ни стеснялась, удовлетворение отразилось на его лице. Он наслаждался каждой частичкой меня.
– Знаешь, – он лениво ходил вокруг меня, словно хищник на охоте, – когда я увидел тебя в Италии, у меня возникло острое чувство, что Пол выбрал тебя, как хорошую инвестицию. Произведение искусства, которому суждено расти в цене с годами. Что-то другое, дорогое, единственное в своем роде, и он был прав. Ты не такая, как все, Уиннифред, – он остановился позади меня. Затем спрятал свое лицо у меня на плече, его горячие губы скользили по моей коже. Он обхватил меня сзади, всем телом прижимаясь ко мне. – Ты совсем не похожа на других женщин. Ни на каких людей. Но, как и любое произведение искусства, ты обречена сломаться.
Его губы снова скользили по моей шее, его руки сжимали мою грудь со спины. Моя голова отклонилась набок, открывая ему больше места, чтобы творить свою магию, в то время как я выгнулась в спине, упираясь задницей в его стояк.
– Тогда сломай меня.
– Я не могу. – Его губы коснулись моего уха. – Ты уже сломана.
Я повернула голову, ловя его губы своими, и мы снова целовались. Напряжение внутри меня усилилось. Каким-то образом мы оказались на полу, голодные и дикие, целующиеся, сжимающие пальцы, мы гладили, облизывали и требовали большего друг от друга.
– Скажи, что у тебя есть презерватив поблизости. – Его руки на моих ногах, он почти грубо раздвинул мои бедра. – Иначе я просто умру от потери крови на пути к ближайшему магазину.
– Нет, презерватива нет. Но я здорова… – Я замешкалась. – И, как выяснилось, не могу забеременеть.
– Я тоже здоров. – Он перестал целовать меня. Его глаза встретились с моими. В них плескалось раздумье.
Остальное произошло без слов. Он занял место между моими ногами, и в один быстрый толчок оказался внутри, заполняя меня полностью. Я никогда не чувствовала себя такой желанной, сексуальной за всю свою жизнь. Он начал двигаться внутри меня.
– Ах, это нехорошо. – Он опустил голову мне на грудь, целуя ложбинку.
– Нехорошо? Ты хочешь, чтобы я… – Я водила пальцами по его шелковистым волосам, меня наполнил страх.
– Нет, ты хороша. Черт, ты идеальна. – Он все еще внутри меня. – Под нехорошо я имел в виду, что слишком хорошо. Очень даже хорошо. Я скоро кончу, а ведь только два раза толкнулся. Я никогда… – Он поднял свою голову, сильно краснея. Какое чудо. – Никогда без презерватива.
– Оу. – Облегчение накатило на меня, и я крепче обняла его, двигаясь под ним, качая бедрами, сводя его с ума. – Кончай, когда хочешь. Я тоже близко.
– Боже, Уиннифред. Ты такая милая, даже когда убиваешь меня.
Мы нашли свой ритм. Он быстрый и интенсивный. Срочный и нуждающийся. Когда он кончил внутри меня, я сдержала крик, настолько это было приятно.
Потом он остался на ночь. Спал в кровати, которую когда-то мы делили с Полом. Или, точнее, лежал со стороны Пола. Он был выше и шире. Его темные глаза наблюдали за мной, вместо того солнечного бриза, который я привыкла видеть на подушке напротив.
В нашу последнюю ночь вместе мы очень мало спали. Мы занимались сексом, потом отрывались друг от друга, немного разговаривали. Его рука в собственническом жесте обнимала меня, по чему я буду скучать. И потом он снова был во мне, целовал, кусал, лизал. Периодически мы сливались воедино посреди разговора. Мы беспорядочный и вкусный хаос.
Я была мертва для всего мира, когда встало солнце. Приятная усталость накрыла меня. Мои кости ощущались тяжелыми, и я заснула крепким сном. Когда я проснулась, на часах было 11:20, а Арсена нигде не было видно. Я вытащила себя из кровати, которая пахла по-другому, и пошла на кухню. Наполовину взволнованная после ночи и одновременно опустошенная из-за осознания, что это конец.
Меня ждала записка, прикрепленная к кофемашине. Он знал, где я увижу ее. Это его прощальный подарок. Белый флаг.
Позвони доктору.
– А.
Так я и поступила.
Я позвонила своему акушеру-гинекологу. На этот раз я не сбросила звонок. Я не позволила панике взять вверх надо мной. Администратор бодро объявила, что у них как раз есть запись на завтра, около полудня. Я тут же записалась на прием и поблагодарила девушку примерно пятьсот раз.