Слова проносятся мимо меня. Я больше сосредоточен на Виннфред, которая выглядит как человеческий ответ на пожар в мусорном баке: по ее лицу текут слезы, оставляя бледные потеки макияжа. Она разговаривает с двумя офицерами. Может быть, у них больше информации, чем у двух клоунов, которые постучали в мою дверь. Я напрягаю слух, собирая воедино части разговора.
— . . . частный самолет. . . сертифицированный пилот. . . опытный профессионал. . .
— . . . предполетный осмотр. . . плохое состояние шин. . . не несет юридической ответственности, но юрист сможет рассказать вам больше. . .
— . . . никто не уверен. . . такие вещи, к сожалению, случаются. . . кому вы хотите позвонить?
Острая, сильная агония пронзает меня впервые с тех пор, как развернулось это дерьмовое шоу. Перспектива становится реальной, а вместе с ней и последствия потери единственного человека в этом мире, который мне действительно небезразличен.
Все, чего я не чувствовал, когда умер Дуглас, — печаль, боль, беспомощность — теперь режет мои внутренние органы на тонкие ленточки. Я хочу подойти поближе, все услышать. В то же время я хочу, чтобы все заткнулись. Чтобы этот кошмар ушел.
Грейс, какой бы очаровательной она ни была, не самый надежный человек на планете Земля.
Она солгала нашим родителям обо мне.
Врала миру о наших отношениях годами.
Ничто не мешало ей солгать мне о деталях своего полета.
В какой-то момент два офицера, разговаривающие с Виннфред, выходят наружу, и мы остаемся одни. Ее красный, налитый кровью взгляд поднимается с пола. Как только она замечает меня, срабатывает узнавание. Похоже, ей ничего не хочется больше, чем ударить меня одной из пустых скамеек в зале ожидания.
— Перестань смотреть на меня, как на олененка. Это не они, — откусываю я, скаля зубы, как ужасный зверь. — У них не те люди. Мы уйдем отсюда до рассвета.
— Ты не можешь быть серьезным. — Она издает болезненный стон. — Ты действительно веришь, что это путаница с идентификацией?
— Да, — коротко говорю я. — И я не хочу, чтобы взрослая женщина в платье принцессы Диснея убеждала меня в обратном.
Она поворачивает голову в противоположную сторону и закрывает глаза, сжимая губы. Пусть она ненавидит меня. Меня волнует только Грейс.
Я начинаю шагать. Что у них так долго? Вы не можете призвать людей опознать тело посреди ночи, а затем заставить их ждать часами. Выудив свой сотовый телефон, я гуглил об авиакатастрофе в аэропорту Тетерборо и нажимал на вкладку новостей. Об этом есть одна единственная статья, в которой туманно объясняется, что во время взлета произошла авария и что в настоящее время выясняются подробности.
Офицеры возвращаются с сонным секретарем и двумя офицерами, которые пришли с Виннфред.
Четверо офицеров просят нас обоих отойти вместе с ними, чтобы попытаться собрать временную шкалу воедино.
— Вы знаете, куда направлялся самолет? — спрашивает офицер Дэмиен.
— Цюрих, — говорю я, и в то же время Виннфред отвечает:
— Париж.
Я бросаю на нее жалкий взгляд.
— Не все европейские столицы одинаковы, деревенщина.
Мне доставляет болезненное удовольствие быть с ней жестоким. Мне нужно куда-то выпустить пар, а она идеальная жертва.
— Я могу подтвердить, что самолет направлялся в Париж. — Офицер Ханна что-то записывает в блокноте, который держит в руках, не отрывая от него взгляда.
Моя челюсть отвисает. Париж? Грейс летела в Париж? Зачем?
— Сколько человек было в самолете, насколько вам известно? — Офицер Дэмиен продолжает, обращая внимание на Виннфред, у которой явно больше информации, чем у меня.
– Минимум три. — Она потирает подбородок, глядя широко раскрытыми глазами и потерянно, как ошеломленный подросток. — Пол, Грейслин и пилот. Хотя я полагаю, что могла быть стюардесса или две. А второй пилот? Боже, я ничего не знаю об этих вещах.
Трахните меня. Мой источник информации в настоящее время носит желтые пластмассовые серьги.
—Есть ли еще какая-нибудь информация, которой вы можете поделиться с нами? — спрашивает офицер Ханна.
Я молчу. Что бы ни происходило, я не в курсе. Теперь я просто жду, когда офицеры уйдут, чтобы я мог допросить Долли Партон-младшую здесь.
Она колеблется, прежде чем покачать головой.
— Нет. Это все, что он мне сказал, извините.
Офицер Ханна выглядит огорченной, когда спрашивает:
— Вы случайно не знаете, миссис Эшкрофт... они путешествовали по делам или... гм, на отдых?
Закрывая глаза, я чувствую, как все внутри меня рушится, кирпичик за кирпичиком. Все, что я построил за эти годы, исчезло, погребено под пеплом. Воспоминания. Украденные поцелуи. Игры. Ставки. Выигрыш. Все в жопе.