— Ты будешь мертвым чародеем, если не заткнешься, — сказал ему Конан.
— Сколько действует эта магия, Таллок? — шепотом спросила Кесея.
Юноша пожал плечами.
— Этого мне не говорили.
— Нужно поскорее убираться отсюда, — напомнил Вало.
Восемь беглецов побежали к воротам.
— Старайтесь держаться вместе, — предупредила Кесея. — Думаю, это колдовство действенно только тогда, когда мы все вместе в пределах невидимого круга.
— Смотрите, чтобы этот не удрал, — киммериец кивнул на брахмана Саттара. — Он может испортить всю магию.
Колдун только жалобно вздохнул.
Позади послышались крики недоумевающей стражи. Вендийцы носились через весь огромный двор, безуспешно пытаясь отыскать пропавших беглецов.
Визит к Крому пока откладывается, решил Конан.
Глава VI
Из дворцового двора беглецы выбирались подобно призракам — никто их не видел и не пытался остановить. Один вендийский солдат налетел на Вало-великана и растянулся на земле. Поискав глазами невидимую преграду, стражник, так ничего и не поняв, подобрал оброненный меч и понесся догонять остальных. На этом злоключения кончились. Группа успешно оставила позади дворец правителя и стала осторожно пробираться по светлеющим улицам Айодхьи в «Очи Катара», чтобы сделать последние приготовления к пути.
Утреннее солнце расплескало на город скудные блики желтого цвета.
В таверне для браминов их ждала Диаса. Девушка позаботилась о том, чтобы нанять караванщиков, которые согласились вывезти группу из города. На площади соседнего квартала брахманов и их друзей уже ожидали три готовые к путешествию слона с погонщиками. Магия Таллока рассеялась сразу, как только оранжевый диск всплыл над домами города.
Собрав вещи, Кесея со своими ученицами отправилась на площадь. Конан, Таллок и Вало последовали за девами-браминами. Саттар, лунный маг, поплелся вслед за всеми.
— Не оставляйте меня! — взмолился колдун. — После всего, что случилось я не смогу остаться в городе. Раджа велит разыскать меня и казнить.
Кесея и Конан посмотрели друг на друга. Варвар пожал плечами.
— Одним колдуном больше, одним меньше… Пусть идет, если хочет.
В небольшой башенке на спине слона умещалось как раз четыре человека. Одно место занимал погонщик, три других предназначались для путешественников.
Конан, верховная жрица и Диаса забрались в беседку ведущего слона, Таллок, Алекса и Саттар в башню другого, гигант Вало, Исира и Алиэль — на спину животного, замыкавшего шествие.
Наступило время распрощаться со столицей Вендии.
Караван тронулся в путь.
Киммериец сурово улыбнулся — новый день для него наступил, и ничто не предвещало тревоги.
— Я видел тебя во сне, — сказал варвар Кесее. — Ты возникла из сияющего коридора и протянула мне руку. Я, наконец-то, сумел выбраться из бездны, куда меня заточил проклятый кхитайский колдун. Догадываюсь, этот подлец нам одинаково неприятен. Но, пожалуй, невежливо начинать знакомство подобным образом. Я…
— Конан из Киммерии, — кивнула жрица.
— Колдовство! — возмутился варвар. — Откуда ты знаешь мое имя?
— Я знаю много того, что недоступно простому смертному, ибо я — Кесея.
— Никогда раньше не слышал, — проворчал киммериец.
В больших темных глазах верховной девы-брамина мелькнула насмешливая искорка с долей симпатии.
— Ты еще очень юн, воин. Я прожила долгую жизнь, больше ста зим, и разные народы знали меня под разными именами — Адана, Ираэн, Повелительница, Путешествующая-в-Тени, Кая. Аданой меня звали в детстве, а Кая — это первое имя, которое дали мне люди общества. В Вендии меня знают, как Кесею, верховную жрицу брахманов Сна.
Конан с недоверием оглядел свою собеседницу.
— Больше ста зим, говоришь? Хотя, у вас, чародеев, по-другому и не бывает. А как звучит твое настоящее имя, Кесея?
Женщина нахмурилась.
— Тебе это необязательно знать, киммериец. Теперь усмешка мелькнула на лице Конана.
— Настоящее имя колдуньи не должен знать никто, верно? Неужели ты и в самом деле веришь, что тот, кому ты доверяешь секрет настоящего имени, способен забрать всю твою силу?
— А ты веришь в это, Конан?
— Предрассудки, — отмахнулся варвар. — У меня на родине люди говорят, что Кром распределяет силы смертных до их рождения. Если бы он хотел сделать тебя слабее за счет другого человека, то отдал бы ему дар прежде, чем тот появился на свет.
— Эти предрассудки отнюдь не беспочвенны, Конан, — сказала волшебница. — Тот, кто низверг тебя в темницу кошмаров, знает твое имя.
— Пусть так. Но как только я узнаю его имя, я безо всякого колдовства приду и вырву его поганое сердце, даже если он спрятался за пазухой у Властелина Теней. Клянусь дланями Иштар, я жестоко отомщу чернокнижнику, пожелавшему отнять у меня свободу и превратить в своего раба.
Кесея недоверчиво покачала головой.
— Ты знаешь, кто он? — спросила она киммерийца.
— Нет.
— Ты знаешь, где его искать?
— Нет.
— Тогда ты, вероятно, знаешь, как его одолеть?
— Нет.
— В таком случае, на что же ты рассчитываешь?
Конан грозно нахмурился, но помолчал. Волшебница права: у него нет никаких шансов найти неведомого врага. Даже если чернокнижник занимается своей черной волшбой в Кхитае, на его поиск может уйти не один год. Кесея сама пришла на выручку северянину:
— Я помогу тебе.
Конан бросил на нее быстрый взгляд. За последнее время любые колдуны, даже самые безобидные, вызывали у него стойкую неприязнь.
— Почему?
— У меня свои счеты с тем, кого именуют Шао-драконом.
— Будь я проклят, если стану разменной монетой в вашей нечистой игре, — сказал варвар. — Почему ты думаешь, что я должен тебе доверять?
— Разве не я помогла тебе снять колдовские чары? Разве не мои ученицы вытащили тебя из темницы Юсефа?
— Меня это не убеждает. Что ты хочешь взамен на свою помощь?
— Ничего. Шао Лун — мой кровный враг, я желаю расправиться с ним раз и навсегда.
— Какой же выигрыш ждет тебя, если ты одолеешь кхитайского мага?
— Жизнь. Я сохраню свою собственную жизнь. Киммериец задумался.
— Неужели этот Шао Лун настолько опасен?
— Намного опаснее, чем ты себе представляешь. Он хитер, коварен, умен и расчетлив. Помимо всего прочего, его магический потенциал очень велик.
— Что такое магический потенциал? — нахмурившись, спросил киммериец.
— Тебе не понять, варвар, — улыбка тронула тонкие губы жрицы. — Просто поверь, что он достаточно силен, чтобы подчинить целый легион злобных существ, и предела его возможностям не существует.
— Человек не может быть всесильным, — возразил Конан. — Если бы люди были равны богам, они бы давно низвергли Имира и Крома. Но боги продолжают царствовать, а люди — стариться и умирать. Даже если этот Шао Лун — величайший из магов, его сразит сталь меча.
— Ты рассудителен и мудр, Конан, — взгляд Кесеи скользнул по телу киммерийца, так что его сотрясла легкая дрожь от блеска ее темных глаз. — Необычная черта для воина. Сила и ум редко пребывают в гармонии. Меня привлекает подобное сочетание в мужчинах. И если бы я была помоложе лет на пятьдесят — (легкая улыбка), — вдвоем мы бы перевернули весь мир. Однако мое величие осталось в прошлом, в то время как для тебя в будущем открыты все границы…
Голос волшебницы не заставлял усомниться в правдивости слов. Та, которую называли Каей, Ираэной, Повелительницей, Аданой, Путешествующей-в-Тени, действительно знала и видела многое, недоступное простому смертному. Ее пророческий голос на несколько коротких мгновений перенес Конана в смутное видение из будущего. Вот он, властный и грозный, в черной, как ночь кольчуге, возвышается на троне. Вокруг него, мудрого и сильного правителя, собрались избранные рыцари западного королевства. На город надвигается огромное войско, говорит его преданный вассал, и ведет его никто иной, как сам Тзота-Ланти, колдун…
Видение померкло и исчезло.
Кесея, видя замешательство варвара, вновь слегка улыбнулась в ответ на немой вопрос.