— Бесполезно… — вздохнул Таллок. — Отсюда не выбраться.
Лунный чародей поддержал его тихим стоном.
— На вашем месте, молодой человек, я бы постарался сберечь силы, — сказал Саттар. — Возможно, представится момент, когда они вам понадобятся.
— Не могу я сидеть без действий, зная, что Алекса и остальные в плену у кочевников! Неизвестно, какие грязные мысли могут прийти в голову этим дикарям!
В отчаянии Таллок ударил кулаком в гладкую поверхность лужи, расплескав по сторонам застоявшуюся воду.
Брюхо земли отозвалось гулким урчанием. Из глубины разнеслось эхо скобления, возни и шуршания. Словно пол темницей в этот момент пробегало целое полчище подземных завоевателей.
— Что за… Землю встряхнул сильный толчок, так что Саттар с Таллоком подпрыгнули на месте и испуганно уставились на кучи грязи, точно ожидая, что оттуда появится трехрогий Азах. Урчание усилилось, толчки сменились легкой дрожью. Блестящая вода в лужах заколыхалась.
Внезапно прямо из-под земли вынырнула человеческая голова, разбрызгав по сторонам фонтаны белой пыли. Глаза старца были закрыты, все лицо покрывала черная запекшаяся кровь, вытекшая из разрубленной переносицы.
Таллок и Саттар, не сговариваясь, испустили крик ужаса. Голова тотчас снова спряталась под землю.
Почва под ногами зачавкала и начала проваливаться куда-то вниз. Стопы юноши и мага поглотила жидкая грязь. Невидимые рты стали жадно засасывать странников в глубину…
— Должно быть, ваш Кхазалам-Амол на редкость трудолюбивый демон, — сплюнув, произнес Маллас, обращаясь к гирканцу. — Мы бродим по этим ходам уже целую вечность.
Степняк быстро взглянул на мунгана, но ничего не ответил.
— Туда! — неожиданно произнес Вало, указывая вправо. — Слышите, голоса?
Конан прислушался. Действительно, в тишине можно было различить чей-то тихий плач и жалобный шепот. Варвар потер руку о светящееся напыление и, подняв ее словно факел, шагнул во тьму. Остальные последовали за ним.
Вскоре группа из пяти вышла в полый промежуток, где встречались несколько ходов. Чуть в стороне был прорыт грот, огороженный железной решеткой. В слабом свете единственного факела сидели пленники Клана Костей. Мужчины, женщины, дети — мунганы, выжившие после резни, устроенной поклонниками Кхазалам-Амола.
— Видишь, Маллас, я оказался прав! — с улыбкой произнес Конан.
Женщина и мужчина бросились освобождать своих собратьев. Вало помог Малласу сломать замок и выпустить пленников на волю.
— А где же наложницы Суригая? — с недоумением спросил себя гирканец, оглядев пленников.
— Враг! — крикнул один из мужчин, заметив степняка. — Что эта мразь делает вместе с вами, братья?!
— Он помог нам одолеть Кхазалам-Амола, — угрюмо произнес Маллас.
— Убить его! — воскликнул другой.
— Нет, — сказал Конан.
— Кто этот чужак, МаЛлас?! Он что за одно с гирканцами?
— Это Конан, — сказал мунган. — Ему мы обязаны своей жизнью, братья. Я в долгу перед этим человеком — если бы не он, пас пожрал бы проклятый демон, которого призвали воины Клана Костей. И если Конан не хочет смерти этого недостойного, не будем марать руки его кровью.
— Как знаешь, Маллас. Смотри, не поплатись за свое доверие…
Киммериец обернулся к палачу брахманов Сна.
— Нужно отыскать, где гирканцы содержат пленных девушек, Вало. Если дев-браминов среди них не окажется, можно будет увериться, что Кесее и ее ученицам удалось скрыться от кочевников.
— Хорошо, Конан.
— Оставайтесь здесь! — приказал северянин. — Мы скоро вернемся за вами.
Варвар бросил взгляд на степняка. Если оставить гирканца здесь с мунганами, толпа людей, жаждущих возмездия, его просто растерзает.
— Ты пойдешь с нами, — сказал он кочевнику.
— И я тоже пойду! — воскликнул Маллас. — Нужно до конца рассчитаться с Кхазалам-Амолом.
Киммериец кивнул.
Вчетвером они выбрали ход, который казался им наиболее предрасположенным к тому, чтобы вывести к месту заточения наложниц Суригая. Вскоре выяснилось, что интуиция их подвела. Странники вышли в подземный зал круглой формы. Здесь они увидели сгустки застывшей слизи вперемешку с белым порошком. Отбросы Кхазалам-Амола создали причудливые изваяния, похожие на невысокие резные башенки, которые и украсили зал. Вало попробовал сковырнуть кусочек с их поверхности — белая пирамида была прочна как камень.
— Похоже, мы зашли в самое логово Кхазалам-Амола, — сказал Конан, оглядываясь по сторонам.
— Только бы хозяин не вернулся, — мрачно произнес Маллас.
— Божество степняков ранено и истекает кровью, — сказал Вало. — Мы можем одолеть его даже под землей, достаточно всего пары точных ударов.
Издалека послышался тихий шелест и шуршание.
— Он там! — варвар указал на круглый вход в коридор диаметром около двадцати футов. — Прикончим его!
Четверо воинов поспешили в том направлении, откуда раздавался шорох.
В коридоре было светло. Странники бежали вперед, не встречая препятствий, по дороге обрубая или раздвигая руками свисающие корни.
У раненого бога, похоже, не было никакого желания вступить в схватку. Кхазалам-Амол привык поглощать своих жертв, когда они не оказывали сопротивления. Измученный и потерявший много крови, идол Клана Костей желал забиться в укромную нору и отдохнуть. Они гнались за трусливо удирающим божеством.
Шуршание ушло вверх — видно, Амол надеялся отделаться от преследователей, прорыв новый ход. Глупый червь полагал, что там люди его не найдут.
Конан несся вперед, не разбирая дороги. Жажда мести и азарт подгоняли киммерийца лучше любого кнута. Неожиданно что-то заставило его остановиться. Вало замер рядом с товарищем.
Сверху, сначала медленно, а затем все яростнее, начала капать дурно пахнущая жидкость. Потом с потолка посыпались комья жидкой грязи, и вскоре смрадная масса рухнула вниз одним зловонным потоком. Среди пузырящихся луж и дурно пахнущих куч воины разглядели двух человек, копошащихся в грязи, подобно паре навозных жуков.
Внезапно Конан опустил саблю и разразился громким смехом, так непривычно звучащим под землей. Появление этих двух человек настолько развеселило киммерийца, что ему даже пришлось схватиться за живот в порыве неистового веселья.
— Таллок! Кром тебя разорви, парень! Саттар!
Неужели властелин подземного царства послал вас сюда вместе со своими испражнениями?! Вало не разделил веселья варвара.
— Где девы-брамины? — сразу спросил палач, оторвав от земли двух чародеев.
— Эй, аккуратнее! Руку сломаешь… Вало поставил обоих на ноги.
— Кесею и ее учениц схватили мунганы. Мы не смогли их защитить.
— Это не мунганы, парень, — сказал Копан, который вновь вернул серьезный вид. — Гирканцы из Клана Костей. Сейчас мы собираемся положить конец деятельности их мерзкого идола, а потом освободим дев-браминов и остальных пленников.
— Всегда готов помочь, — пробормотал Саттар. Колдун сразу забыл про все синяки и ушибы.
Таллок и лунный маг быстро привели себя в порядок. Уже вшестером они возобновили погоню.
Кхазалам-Амол уполз далеко. Гигантский червь разрывал почву уже где-то под Араказом. Воинам стоило немалых усилий догнать хозяина степей и вступить с ним в схватку.
Битва завязалась как раз в том месте под землей, откуда гирканцы проникли в селение мунганов. Пространство оказалось подходящим — пол был вычищен, с потолка не свисали пучки длинных корней. У стен горели факелы, которые странники использовали в бою. Конан ослепил Амола, вырезав ему оставшийся глаз. Вало пробил защиту под коричневой плотью, вонзив нож во внутренние органы червя. Остальные, используя оружие и подручные средства, исполосовали бока Амола, превратив кожу властелина степей в висячие лоскуты. Никто из воинов не пострадал. Злость в бойцах кипела настолько сильно, что справиться с идолом клана им не составило труда. После пяти минут жаркого боя от Кхазалам-Амола осталась одна лишь кровоточащая туша, подергивающаяся в последних конвульсиях.