«Ох». Я хлопнула себя по лицу рукой, тяжело дыша, когда меня пронзила очередная волна возбуждения. Я все еще ворочалась, ощущения раскалились до предела. Черт. С моим верным вибратором я буду чувствовать себя еще лучше.
С закрытыми глазами я перевернулась и провела рукой по тумбочке. Подождите-ка. Это было не та тумбочка. Это была…
Мои глаза распахнулись, когда я поняла, что происходит, воспоминания о прошлой ночи хлынули на меня. «О, черт». Я вздрогнула, судорожно вздохнув. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я определенно не в своем доме. Я была, возможно, в самой красивой спальне, которую я когда-либо видела.
И он принадлежала…
Я сглотнула желчь, которая образовалась в моем горле. Я не только мастурбировала в гостевой спальне мужчины, но и имела сладкую, коварную и греховную фантазию о нем.
О, Боже.
Я отправлюсь прямиком в ад.
Я подтянула футболку Вадима к носу, вдыхая легкий аромат этого могущественного мужчины. Материал пах так же, как он, пряно и остро одновременно. Предыдущая ночь казалась сюрреалистичной. Я едва помнила большую ее часть, по крайней мере, начало. Когда на меня обрушился поток воспоминаний, включая ужасное нападение, у меня осталось неприятное чувство внутри.
Мой мир перевернулся с ног на голову. Я задавалась вопросом, осталось ли что-нибудь из вещей, которые я так старательно покупала сама. Впервые в жизни мне разрешили выбирать то, что мне нравится, а не то, что требовали родители в их доме. Я не могла себе многого позволить, особенно с тех пор, как потратила кучу денег на свои компьютерные системы, но мне нравился довольно богемный вид. Он подходил мне и моей эксцентричной личности.
Я посмотрела на себя в зеркало, по крайней мере, я благодарна Джошуа за то, что он предложил мне походную сумку. Горячий душ, свежая одежда, и я почувствовала себя почти нормально.
Что бы это ни значило.
Я заправила кровать, что я всегда делала; независимо от того, сколько слуг (как мой отец настаивал называть их) нанимала моя семья, я предпочитала делать это сама. Отступая назад, я взглянула на свой телефон. Правила. Я знала, что у моего нового опекуна и защитника есть правила, которые он наложит, но пока что мой телефон не считался запретным.
У меня также был скремблер, на который меня тоже подсадил Джошуа. Однако, учитывая, как легко меня нашли, я не была уверена, что он был надёжным. В любом случае, я должна была сообщить Джошуа, что план провалился.
Он бы разозлился, но это точно не было его выбором.
Когда я набрала его номер, у меня все еще было дурное предчувствие, что мир готов обрушиться на меня. Парень не любил много болтать по телефону, но всегда брал трубку после второго или третьего гудка.
На этот раз он продолжал звонить. И звонить.
И звонить.
Никакого голосового сообщения. Никакого ответа.
Меня охватила еще одна волна ужаса. Может, мне стоило предупредить его, чтобы он сбежал из своей квартиры. Черт. После еще одной попытки, наконец, до меня дошло. Ничего, кроме движения воздуха. Но я могла поклясться, что там кто-то был.
Очень быстро я повесила трубку, отбросив ее, как будто это могло помешать отследить мой звонок. Я застонала, чувствуя себя нервной, меня разрывало на части беспокойство. В детстве у меня были панические атаки, вероятно, потому, что мой отец требовал от меня отработки навыков захвата в заложники.
Он даже зашел так далеко, что нанял какого-то придурка, чтобы тот притворился, будто похитил меня.
Я не могла оправиться от этого почти два года.
Пока я делала все, что могла, чтобы контролировать свое дыхание, я наконец добралась до закрытой двери спальни, открывая ее так, как будто плохие парни были с другой стороны. По крайней мере, я смогла вздохнуть с облегчением, т. к. никого не было.
На данный момент.
Я не была дурой. Хотя я знала, что Вадим все еще считает меня ребенком, я прожила полную, довольно опасную жизнь за последние пару лет. Я знала, что играю с огнем, пытаясь следить за своим окружением и оставаясь незаметной, в том числе и в социальных сетях. Может быть, я считала себя непобедимой, что позволило мне стать беспечной.
Как бы то ни было, я просила помощи у, возможно, самого опасного человека в мире. Но если он не сможет защитить меня, никто не сможет. По крайней мере, так говорил голосок, проносящийся сквозь мой ужас.