Его… прикосновение.
Его…
И когда я начала уплывать туда, где был яркий свет и ощущение удивительного покоя, последнее, что я почувствовала, был сильный удар, когда меня уронили.
Последнее, что я услышала, был еще один жестокий звук, чье-то рычание. Что это было? Удары? Я…
И последнее, что я увидела перед тем, как начала терять сознание, было лицо.
Его лицо.
Его ангельское лицо.
Вадим
Дьявол всегда кроется в деталях.
Эту поговорку я слышал уже давно и полностью понимал.
Возможно, мое высокомерие помешало мне чувствовать себя комфортно с людьми, работающими на меня, и с окружающим миром.
«Я здесь, zavetnyay», — сказал я ей. «Оставайся со мной». Она выглядела такой чертовски безжизненной, глаза уже закатились, дыхание было поверхностным.
О чем, черт возьми, она думала, выходя из дома?
Громкое шипение заставило меня отвернуться от нее.
Христос.
Этот придурок еще не потерял сознание.
Пока этот ублюдок продолжал отбиваться, каким-то образом умудряясь использовать стену в качестве рычага, бросаясь на меня, часть меня думала, что это дерьмо уже слишком устарело.
С меня хватит. Я швырнул нападавшего об стену и предплечьем надавил на его трахею.
«Блядь, босс», — сказал Николай у меня за спиной.
Я добрался сюда раньше него, мчась по лестничным пролетам, как будто они были пустяком. Джошуа, очевидно, был очень плохим парнем, привлекая опасных людей.
Но мне было насрать на труп. Все, о чем я мог думать, это как добраться до Кэролайн.
«Уберите отсюда Кэролайн. Сейчас же!» — прорычал я. Все, что я хотел сделать, это свернуть шею этому придурку, но мне нужна была информация. Мне нужно было узнать, кто скрывается под маской.
Когда я сорвал её, кровь, брызнувшая на его разбитую губу и порезанный глаз от моих диких ударов, не могла скрыть, кем он был. Как и царапины, нанесенные моим прекрасным хакером. Трахни меня.
«Франсуа». Я назвал его имя без интонации. Не было причин беспокоиться, кроме того, что он был в моем высшем эшелоне. Предательство было типичным для такой организации, как моя. По правде говоря, это стало слишком уж нормой и в сегодняшнем деловом мире.
Неудивительно, что моих девочек нашли в торговом центре. «Я доверял тебе», — сказала я, хотя это ничего не значило.
«Ты был дураком».
Да, так и есть.
За десятилетие или два все кардинально изменилось. Если бы это произошло пятнадцать лет назад, мой отец выследил бы каждого члена семьи Франсуа и заставил бы их всех заплатить за грехи этого человека.
Очень болезненным образом.
С другой стороны, в те времена мало кто осмеливался пойти против своего пахана.
Но жадность была сильна. Как и угрозы.
Я осознал это много лет назад.
«Кто, черт возьми, приказал тебе это сделать?»
У него хватило наглости плюнуть мне в лицо кровью.
Вздохнув, я вытер его другой рукой, услышав, как в комнату вбегают новые солдаты. Да, я гнал как угорелый, чтобы добраться сюда, со скоростью более ста миль в час.
Я нанес ему еще один сильный удар в лицо. Какие бы кости я только что ни сломал, это было наименьшей из его забот.
Ему осталось жить недолго. Он не заслужил отсрочки.
«У тебя десять секунд, Франсуа».
«Дай-ка я его убью», — раздался у меня за спиной голос Николая. «Я завербовал и обучил этого ублюдка».
Николай был одним из тех мужчин, которые редко проявляли эмоции. Но услышав гнев в его голосе прямо сейчас, я задумался.
«Восемь секунд», — рявкнул я, еще не приняв решения.
«Хочешь знать, почему?» — выдавил Франсуа, хотя ему пришлось бороться, чтобы выговорить слова.
«Шесть секунд». Я потер лоб, стон Кэролайн полностью завладел моим вниманием. Этот придурок был прошлым. Она была будущим, и я позабочусь о ней. «Хочешь узнать правду, приятель?» — сказал я просто потому, что называл его так уже много лет. «Мне правда насрать. Давай, Николай».
Когда я передавал его своему бригадиру, я заметил вспышку, когда из кармана вытащили зазубренный охотничий нож.
Парень был чертовски хорош в обращении с ножом. Это добавило ему опасной репутации.
Я не поморщился, когда он принялся за работу. У меня было предчувствие, что Николай будет очень тщательным. Я опустился на колени, притянув ее теплое тело к себе. Когда я прижал ее к своей груди, она тихо застонала мне в ухо.
Насколько я мог судить, женщина сумела удержаться. Но я все еще злился, что она пошла против моих правил, злился, что она так чертовски хороша во взломе и наблюдении.