Он выдохнул, звук был преувеличенным. «Как Кэролайн нашла твою особую комнату?»
«Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что когда я был дураком и оставил ее открытой, она обратила пристальное внимание на ее расположение и внешний вид. Найти кнопку было несложно но то, что ей удалось обойти систему, было поразительно».
«Оставь ее в качестве сотрудницы. Конечно, если только она тебе не нужна для чего-то другого». Он поднял брови.
Мне было не до того, чтобы кто-то был смешным рядом со мной. Мое раздраженное настроение сохранялось еще некоторое время.
«Сейчас не лучший момент для этого разговора».
«Хороший», — сказал он. «Если только ты можешь принять решение. У тебя есть какие-нибудь идеи о том, с чем мы имеем дело?»
Я глубоко вздохнул, потирая висок. Головная боль осталась, и я подозревал, что она продлится еще некоторое время. «У меня чувство, что кто бы это ни был, он не только хочет разрушить все наши четыре семьи, но и полон решимости использовать этот успех как ступеньку к обретению большей власти».
«Значит, ты думаешь о политике».
"Может быть."
«Тогда, думаю, я соглашусь на собеседование в другую фирму, которая ухаживала за мной на вечеринке».
Кивнув, я поднял свой стакан. «Я думаю, это хорошая идея».
«Кто знает, что я найду».
Он наклонил голову, пристально изучая меня. Я поймал его взгляд и рассмеялся.
«Я не знаю что с ней делать, Алекс?»
«Из-за ее возраста и ее связи с вашими дочерьми?»
«Да, она фактически вдвое моложе меня. У нас не должно быть ничего общего, и я ей не подхожу».
«По какой причине, Вадим?»
«Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом. Ты знаешь мое прошлое лучше, чем кто-либо за пределами моей семьи. Я был приобщен к режиму моего отца в двенадцать лет. Я убил своего первого мужчину в пятнадцать. Я потерял девственность в свой восемнадцатый день рождения с женщиной, которую я не знал, потому что это был подарок на день рождения от моего отца».
Алекс слегка ухмыльнулся. «И ты думаешь, это делает тебя плохим человеком?»
«Я не думаю, что это делает меня героем года, черт возьми. Она молода и невинна, совершенно не привыкла к этой жизни».
«Не обманывай себя, Вадим. Ее отец — змея в траве, его яд не только ядовит, но и мерзок. В то время как ты очень прямолинеен в своих требованиях и в том, как ты ведешь свой бизнес, этот человек прячется за блестящими нарядами и благотворительными мероприятиями, уничтожая любого, кто встает у него на пути. Кэролайн — не глупая женщина. Совсем наоборот. Она также не так невинна, как ты считаешь. Дай ей шанс, что она знает, во что ввязывается».
«Я не знаю».
«Ты находишь любое оправдание, как обычно».
«Какое оправдание?»
«Выталкивать людей из своей жизни, отказываясь заботиться. Все в твоей жизни, каждое принятое решение было из-за того, что ты чувствуешь вину за Тоню и за то, как она умерла. Как умерли родители Даниэллы».
«Не упоминай при мне имя моей жены! И не говори о родителях Даниэллы». Когда я злился, это означало, что я признаю, что другой человек был прав. Я покачал головой. «Ты правда думаешь, что я оправдываюсь?»
«Да. Я понимаю раскаяние и боль в сердце. Горе — это сила. Оно делает тебя человеком. Однако ты отсидел свой срок, умственно и эмоционально. Независимо от обстоятельств, Тоня никогда не хотела бы, чтобы ты разрушал себя по частям. Она хотела бы, чтобы ты снова был счастлив, и, честно говоря, так же, как и твои дочери. Тебе давно пора найти кого-то особенного для своей жизни. И учитывая, как хорошо я тебя знаю, я считаю, что это уже произошло».
Я изучал его несколько секунд, прежде чем рассмеяться.
«Посмотрим, что будет». Когда зазвонил мой телефон, я ощетинился, хотя и надеялся на какую-то дополнительную информацию или хорошие новости. Номер Даниэллы тоже не сулил ничего хорошего для моего уровня разочарования. И она, и ее сестра выбежали из моего дома после того, как попытались сделать жизнь Кэролайн невыносимой. Я бы этого не потерпел. «Мне нужно ответить на этот звонок. И я собираюсь быть немного офлайн в течение вечера».
Он кивнул мне и сделал еще один глоток своего напитка, прежде чем поставить его на сервант и направиться к двери моего кабинета. «Один совет, мой друг. Следуй своему холодному, черному сердцу, пока не стало слишком поздно».
«Разве не в этом суть? У меня нет сердца?»