«Я не уйду. Я хотела помочь». Мое сердце колотилось, пока он продолжал опускать голову. Животный магнетизм между нами был невероятным, настолько сильным, что я больше не могла ясно мыслить. Либо это, либо тайленол, который мне дал врач, сводил меня с ума. Нет, это определенно был мужчина. Красивый, удивительный мужчина, который был моим ангелом-хранителем. «Как ты меня нашел?»
«Ммм… Мой секрет».
Я ударил его в грудь. «Нечестно».
«Система слежения, моя дорогая. И нет, дело было не в том, что нельзя было доверять тебе, а в том, чтобы иметь возможность найти тебя в случае необходимости».
«Они собираются меня убить?»
«Пока я жив, нет, но ты для них — серьезная заноза в заднице».
"Кто они?"
Он глубоко вздохнул. «Еще не известно. Я приближаюсь к ответам».
Ощущение, пронзившее меня, когда он захватил мой рот, удерживая наши губы на месте, было более электризованным, чем раньше. Я уже теряла сознание, наслаждаясь тем, как он держал меня. Так же, как он делал, когда вытаскивал меня с ужасной сцены смерти. Так заботливо. Так любяще.
Он оказался совсем не таким, каким я его себе представляла, — таким нежным для человека, который зарабатывал на жизнь убийством людей.
Я позволила себе увлечься моментом страсти, нуждаясь в его прикосновениях больше, чем когда-либо. Казалось, он точно чувствовал, что мне нужно, крепко прижимая меня к себе, действуя так, словно он никогда не позволит мне освободиться от его хватки. Очень нежно он переместил свою руку на затылок, сжимая больше из потребности обеспечить комфорт, чем для того, чтобы доказать свое полное господство надо мной.
Мне не нужны были никакие доказательства в этом отношении.
Поцелуй был сначала сладким, он позволил мне исследовать его рот. Но я могла сказать, что наша страсть нарастала, как всегда. Я все еще не могла понять, как мы так быстро сблизились.
Пока он двигал бедрами вперед и назад, давая мне понять, что он чувствует и думает, у меня закружилась голова еще сильнее.
Наконец он втолкнул свой язык внутрь, обхватив его. Я перекинула одну руку через его плечо, почти сразу же потянув его за рубашку. Этот мужчина мог бы пробудить меня на смертном одре. Клянусь. Я была такой горячей, так нуждалась, что мне было все равно, кто мог бы наблюдать или осуждать. Я хотела его так же, как он, очевидно, хотел меня.
В то время как наша страсть начала взрываться, у меня было чувство, что он пытался продолжать быть нежным, вероятно, боясь, что он причинит мне боль. Даже с болью, которую я испытывала, я хотела его.
Весь он.
Каждый дюйм.
Каждый поцелуй.
Каждое прикосновение.
Каждая горячая команда.
И Боже, помоги мне, я никогда не хотела, чтобы наша связь или наши отношения закончились.
Он уже рычал в поцелуй, его мышцы напрягались, и в тот момент, когда я освободила его рубашку, просунув руку под нее, я была уверена, что он потеряет всякий контроль. Он просунул руку мне под зад, приподняв меня над землей.
Я обхватила его ногами, и когда он несколько раз покружил меня, даже после всего, что мне пришлось пережить, и ужасных видений, которые навсегда останутся в моей памяти, я не могла не чувствовать себя самой счастливой девушкой на свете.
Жизнь стала немного безумнее? Нет, намного безумнее, но, по крайней мере, я могла попытаться оставить все уродства позади.
Как всегда говорила мне мама, я не могу контролировать будущее, по крайней мере, не полностью.
Я была так же голодна, как и он. Больше не боясь. Мы рвали друг на друге одежду, его смех был громким и неожиданным.
И такой глубокий и опасный.
Хотя его взгляд был еще более собственническим, чем раньше, в его глазах все еще мелькала искорка облегчения. Я заставила его волноваться.
А это означало, что позже мне придется за это заплатить.
Он наконец-то немного отступил от меня, и я смеясь пытаюсь расстегнуть его ремень. Он был таким большим, сильным и таким высоким. Все, чего я хотела, это увидеть каждый дюйм его тела. Я жаждала облизать линии каждой татуировки, узнавая их близко и лично.
«Ты здесь не главная», — хрипло прорычал он, срывая с меня рубашку, а затем и с себя, срывая окровавленную ткань со спины.
«Может быть», — промурлыкала я и наконец расстегнула его ремень, дернув за молнию с такой силой, что я была уверена, что сломала ее.
Он был столь же настойчив, дергая вниз одну лямку бюстгальтера, затем другую, ловко снимая тесные ограничения, как будто это было неважно. Я никогда не должна была удивляться тому, насколько хорош этот мужчина.
«Никогда», — фыркнул он и продолжил раздевать меня так же, как я делала это с ним.