Кроме продуктов, тетя Лида всегда покупает мне на базаре какой-нибудь подарок – на базар приехали и лавки с промтоварами: прямо на земле расстелены куски парусины и на них разложены ткани, одежда, обувь, книги, игрушки, посуда. Все товары, конечно, скромны до чрезвычайности, но иногда там неожиданно продается что-нибудь интересное – помню прелестные туфельки из мягчайшей кожи цвета шоколада, аж голландские, что по тем временам просто экзотика. А югославская голубая шерстяная кофточка с красивыми перламутровыми пуговками, а сумочка через плечо с застежкой в виде золотой ракушки (кажется, польская)… На фоне общего убожества эти вещички, неведомо какими путями попавшие на местный базар, сразу бросались в глаза. Как, однако, запомнились эти редкие в жизни обычной девочки покупки красивых, да еще импортных (это считалось очень крутым!) вещичек. Возле базара стоит неимоверное количество запряженных в телеги ишаков (на них привезли товары), время от времени они оглушительно вопят – и соло, и хором. Вообще на базаре все энергично, громко и очень интересно.
После похода на базар происходит тотальная уборка дома – моются полы, окна(!), вытряхиваются ковры (ковров много, они не только застилают полы, но и висят на стенах – тоже дань восточному стилю). В воскресенье лепится огромное количество пельменей – с фаршем по собственному рецепту, очень аккуратненьких и необыкновенно вкусных.
Мы часто ходим купаться на канал – он течет через поселок. Вода в канале мутная от глины, по берегам опустили ветви в воду большие ивы, течение быстрое, высокий глинистый берег мокрый и скользкий. Плавать и вылезать на берег непросто и небезопасно – но на это никто внимания не обращает, купаются и взрослые и дети. Несколько раз на моей памяти в канале кто-то тонул. Ужасное событие обсуждали, переживали – но продолжали купаться.
И вдруг, среди этой тишайшей жизни, на заборах появились криво написанные яркие афиши: «Приезжает Чимкентский (теперь называется не Чимкент, а Шымкент) областной драматический театр! В клубе покажут спектакль “Свадьба на всю Европу”! Перед спектаклем танцы!» Что тут началось! Пойти в театр захотели все. Тете Лиде, у которой рожали и лечились все женщины поселка, билеты вручили в первую очередь, но вообще ожидаемая встреча с прекрасным породила немало скандалов и интриг. Местные дамы осаждали парикмахерскую. Это был крохотный домик, внутри в душной комнатке стоял древний стол, над которым висело большое зеркало в черных пятнах – все, кто в нем отражался, казались заболевшими черной оспой. Перед столом стояло огромное, не менее древнее кресло для клиентов – оно имело опасное свойство неожиданно резко опрокидываться назад. Тетя Галя ради такого случая съездила в Ташкент и там сделала химическую завивку (одолев, в общей сложности, 60 километров по плохой дороге и на плохой машине) – в Ильиче это считалось большим шиком.
И вот наступил долгожданный день. Накануне тетя Лида собственноручно, несмотря на мой почтенный возраст, драила меня мочалкой, причем настолько энергично, что чуть не стесала меня полностью. С утра в доме пахло утюгом, полуодетая тетя Галя топталась перед зеркалом, примеряя разные бусы и клипсы, и решая, какое платье надеть. Я, потрясенная глобальностью приготовлений, сидела во дворе под огромной чинарой и читала старый номер журнала “Медицинский вестник”. За тетей Лидой еще до завтрака заехала машина и увезла в больницу принимать очередные трудные роды (за ней часто заезжали и ночью – шофер стучал в окно и кричал: «Лидия Михайловна! Подъем!»), но она должна была перед спектаклем вернуться домой.
Тетя Галя при полном параде, шурша шелковым платьем, отправилась раньше нас – она никогда не пропускала танцы. Позже тетя Лида и я тоже пошли в клуб, находящийся через дом от нашего. Танцы кончились – у входа толпилось множество людей, нарядных и оживленных, все друг с другом здоровались. Вокруг витал сильный запах парфюмерии.
В клубе было очень жарко и очень душно, воздух казался плотным. Спектакль по каким-то причинам долго не начинался. Становилось все жарче. Тут некоторые мужчины сняли рубашки и стали ими себя обмахивать, оставшись в майках. Зрители из партера дружелюбно перекрикивались со зрителями с галерки. В проходе стояло несколько колясок и в них оглушительно орали младенцы, дети постарше сидели на коленях у родителей или весело бегали между рядами, кое-где ходили и лежали огромные псы. Кто-то послал детей за водой. Двое мальчишек, кряхтя, притащили огромный алюминиевый чайник со вмятинами на боках, воду пили прямо из носика и передавали желающим. Тетя Лида вежливо отказалась и запретила пить мне, хотя я к тому времени готова была пить хоть из лужи. Пришлось сбегать в буфет за лимонадом. Стакан теплого питья ярко-красного цвета с запахом карамели я выпила залпом и только потом поняла, что от жары лимонад прокис и забродил. Голова закружилась, а в животе немедленно стало что-то бурлить и переливаться, иногда громко воя.