Джоанна продолжала пронзительно кричать, и неожиданно это напомнило омеге писк новорожденного волчонка.
Каким-то образом это вызвало воспоминания.
Рыжий волк плескался в воде, в то же время внимательно прислушиваясь к окружающей обстановке, чтобы моментально обнаружить любую возникшую опасность. Но его слух помимо этого был нацелен на самом главном — на быстрых и громких шажках маленьких черных лапок его щенка, которые с каждой секундой приближались к нему. Волчонок бежал ему навстречу, хрустя опавшими сухими листьями и спотыкаясь о крупные голые ветки или торчащие корни деревьев, поспешно поднимаясь и продолжая путь. Рыжий волк закончил пить и направился обратно в пещеру, где было безопасно.
Омега повел щенка за собой, потягивая его за хвост, но все было напрасно, тот был слишком любопытен и еще не хотел возвращаться в гнездо, где ему очевидно было скучно, когда вокруг безграничный лес и столько всего неизведанного. В качестве предупреждения рыжий волк зарычал на щенка, который в ответ опустил уши и покорно пригнулся к земле.
Он был уже слишком велик, чтобы его можно было нести, поэтому взрослый волк снова тявкнул на него, а затем пошагал к пещере, слыша топот крошечных лап, послушно следующих за ним на этот раз.
Рыжему волку приходилось каждый день ходить к ручью за водой, но теперь щенок вырос и мог ходить вместе с ним, хотя ему еще предстояло изучить опасности дикой природы. Когда они прибыли в пещеру, черный щенок устал от небольшого путешествия и проголодался.
Чтобы привлечь внимание матери, он начал громко пищать, что эхом отозвалось в пещере. Омега упал на землю и выставил свои распухшие соски, а щенок вцепился в один из них. Красный волк знал, что скоро у него не будет молока и волчонок должен будет начать есть мясо. Омеге придётся охотиться чаще…
Луи зажмурился, перед глазами ещё мелькали воспоминания. Сложилось такое ощущение, что они длились несколько минут или часов, но на самом деле всего пару секунд. Это заставило его задуматься, были ли у Гарри подобные воспоминания, так как тот не делился с ним. Альфа был действительно откровенен о своём прошлом, ведь мужчина даже рассказал об аварии, которая вызвала обращение, несмотря на то, что он очевидно не любил поднимать данную тему.
Следующие несколько дней прошли довольно быстро, и Луи проводил всё своё время со своими новорожденными детьми, которых он уже успел хорошо узнать. Лорен и Джоанна были полными противоположностями. Первая была довольно тихой и не просила многого, в то время как вторая требовала к себе внимание каждый божий час, и если она не получала его в течение нескольких секунд, то начинала навзрыд рыдать, дергая ручками и ножками.
Иногда девочка плакала, чтобы Луи просто взял ее на руки, и в ту же секунду, словно по щелчку пальцами, она замолкала. Они пытались дать ей соску, но это не сработало, как, например, с Лорен, которая начинала капризничать, лишь когда хотела молока. Иногда она тоже жаждала внимания, но довольствовалась тем, что спала в объятиях Луи или Гарри.
Новорожденные всегда нуждались в матери больше, чем в отце, и только когда они становились старше, они пытались провести больше времени с отцом. Вот как Элиас, который теперь не мог прожить и дня без альфы.
Джоанна?
Нет, нет, ей нужны были объятия, воркование и пение Луи, чтобы хоть немного успокоиться. Две ночи назад это свело омегу с ума после того, как он уже трое суток практически не спал, поэтому на четвертый ужасный день он схватил Джоанну, отдал ее Гарри, а затем отправился в комнату Элиаса, чтобы забраться в кровать старшего ребенка для необходимого отдыха.
Луи проделал это, находясь в полусне, и открыл глаза почти двенадцать часов спустя, удивляясь, почему он находился в постели сына. Он нашел это довольно забавным после того, как Гарри объяснил, что его разбудил посреди ночи сердитый омега, пихнул ему в руки ребёнка, крича, что это его дочь. Луи действительно устал от непрекращающегося плача, но после, наконец, хорошего и полноценного сна, он был полностью снова готов заботиться о малышках.
Но нет, Гарри вытолкнул его с Элиасом за дверь. Это была суббота, так что мальчику не нужно было идти в детский сад.
Альфа хотел, чтобы Луи отдохнул от двух девочек-близнецов. Прошлой ночью Гарри, наконец, увидел, в каком состоянии находился его драгоценный омега, из-за чего Стайлс начал испытывать вину. Луи всю ночь и день заботился о Джоанне и Лорен, пытаясь успокоить их бесконечный плач, пока сам альфа отдыхал. Просто сейчас девочкам их мама была важнее, они практически не обращали внимание на отца.
Конечно, малышкам было почти две недели, и родители только учились ухаживать за ними, но это не убавляло в Гарри злости на себя, что он не додумался взять часть забот. Поэтому альфа решил, что Луи будет полезно выйти из дома и провести время с Элиасом.
Омега не стал возражать и отправил сына в его комнату, чтобы тот надел куртку и обувь, и они могли отправиться в город. Внезапно Луи вспомнил о своём видении, которое всплыло в его памяти пару дней назад. Шатен зашёл на кухню и приблизился к альфе.
— Ты вспоминал что-нибудь о том времени, когда мы были волками?
Гарри мыл посуду, и, когда он уже собирался поставить тарелку в шкафчик, он замер, услышав внезапный вопрос Луи. Ему стоит сказать «да» или «нет»? Должен ли он рассказать Луи о том, что у них было три щенка, а не один? Или он должен подождать, пока еще что-нибудь не вспомнит?
— Эм, редко… — ответил Гарри.
Луи поднял бровь:
— Это довольно неясный ответ.
— Я имею в виду, что у меня есть кое-какие воспоминания, но они появляются нечасто и не несут ничего важного, — пояснил альфа.
Луис пожал плечами, а затем рассказал ему о своем воспоминании, которое было вызвано плачем Джоанны. Как только Гарри хотел ответить, на кухню вбежал Элиас.
— Я готов!
Луи и Элиас вскоре ушли, и пара не продолжила разговор, к большой радости Гарри. Он чувствовал себя ужасно, из-за того что скрывал что-то от своей омеги. Но, если это избавляло Луи от ненужных переживаниях и боли, то зачем говорить ему? Он даже не знал, как сказать ему.
Может быть, сейчас альфа защищал себя больше, чем Луи.
***
Луи повел Элиаса сначала в кафе. Мальчик выбрал детский гамбургер, картошку фри и ещё вежливо попросил милую официантку принести кетчуп. Луи не мог нарадоваться хорошим манерам своего ребенка. Омега же заказал себе двойной сэндвич с курицей. Элиас пытался быстро съесть гамбургер, из-за чего перепачкал всё лицо, между укусами запихивая ломтики картошки, предварительно обмакнув их в соус.
— Не торопись, Элиас, у нас ещё целый день впереди.
Мальчик кивнул, но, несмотря на это, буквально проглотил еду за считанные минуты. Луи вскоре закончил вою порцию и попросил чек. Заплатив, омега повел сына в соседний ларек с мороженым и купил ему стаканчик с шоколадным и клубничным шариками. Себе он купил банановый, ореховый и шоколадный. Они присели на рядом стоящую скамейку, наслаждаясь теплом солнца и в то же время вкусной холодной сладостью.
Это был май, поэтому температура воздуха поднималась каждую неделю, но сегодня было немного облачно, и лишь иногда выглядывало солнце. Если в тени было прохладно, то на свету тепло.
Элиас съел своё мороженое, и так совпало, что перед магазином была небольшая игровая площадка. Там были дети постарше, но качели оказались свободны. Элиас рванул к ним, пока их никто не занял. Он попросил Луи раскачать его.
— Мамочка, я лечу! Смотри, как высоко!
Луи улыбнулся и порадовался за ребёнка, в шутку говоря ему, чтобы тот был осторожен и не улетел от него. На самом деле качели с Элиасом не поднимались высоко, но омега согласился с сынишкой, радуясь его счастливому визгу. Мальчик очевидно не хотел возвращаться домой, так что Луи повел его на соседнюю игровую площадку. Сначала Элиас снова покачался на качелях, затем раз сто скатился с горки, затем полазил по турникам и вернулся опять к качелям.
Луи постоянно подшучивал над сыном, отчего тот громко смеялся. Но потом пришло время возвращаться домой, чтобы Гарри не обедал в одиночестве. Омега перед уходом сцедил молоко в бутылочку, чтобы альфа мог покормить близнецов, в случае если они поголодаются. Элиас слегка надулся, но понял и улыбнулся во весь рот, схватив Луи за руку и сказав то, отчего сердце омеги растаяло.