А Элиас не любил делиться.
Поэтому он разразился истерикой, а затем Гарри снова начал объяснять ему, как правильно вести себя и заставил дать игрушку Эйве, после чего Элиасу пришлось посидеть на лестнице и остыть. Родители никогда ранее не видели подобных истерик от Элиаса, поэтому сначала Гарри опешил.
— Привыкай, теперь это будет происходить каждый день, — хихикнул Луи.
— Ты точно справишься со всеми? Мне выходить на работу через два дня…
— Я смогу справиться с ними, Гарри, но думаю, что нам надо поговорить о моей скорой течке, — пробормотал он.
Инстинкты твердили Луи, что ему необходимо снова забеременеть, но разум вступал в спор и утверждал, что необходимо сосредоточиться на пятерых детях. Разум и инстинкт боролись друг с другом, а омега был очень растерян и не знал, как правильно поступить.
— О чем именно ты хочешь поговорить? — Гарри закинул кусочек помидора в рот.
— Что мы будем делать во время моей течки? — спросил Луи, мягко шлепнув по руке альфы, тянущейся к еще одному кусочку помидора.
— То же самое, что и другие, — ответил Гарри таким тоном, будто сказал очевидное.
Конечно же, для Гарри все было гораздо проще. Ему не надо было вынашивать детей девять месяцев, рожать их и сутки напролет заботиться о них. Гарри всего лишь мог думать о том, что нужно размножаться и распространять свое семя. Луи покачал головой и положил нож.
— Я думал, что нам лучше хотя бы год заботиться о детях, а потом…
— Нет.
— Что нет? Я забочусь о детях каждый день, а если их будет больше пяти, что я вообще не представляю, как смогу все успеть.
Гарри прижал его к кухонной столешнице и навис над ним.
— Ты будешь вынашивать моих детей, будешь все время рожать детей и заботиться о них, омега.
Кажется, Луи вызвал внутреннего альфу Гарри не вовремя.
— Альфа, мне так жаль…
— Если бы не играющие в соседней комнате дети, я бы поставил тебя на место, омега.
Шлепок.
— Но, Гарри… — Луи тихо постанывал.
Естественная смазка медленно стекала по ноге, Боже, почему он обернулся, когда Гарри явил своего альфу? Но затем вместо того, чтобы обрести освобождение, Гарри надел приспущенные штаны. Что?
— Боже, я хотел сделать ужасные вещи, Лу. Пожалуйста, не напоминай об этом, — Гарри покачал головой, возвращая контроль над своими эмоциями.
— Я думал, что ты собираешься… — в замешательстве моргнул Луи.
— Нет, твое наказание немного повременит, — усмехнулся альфа, — а пока что никаких действий. В следующую течку я оплодотворю тебя, да?
Луи машинально кивнул, сам не зная, зачем он это сделал. Омега не собирался брать контроль над рождаемостью, ни за что. Он не согласился бы принимать таблетки.
— Да, я знаю, Гарри, но нам, правда, надо подумать об этом. Я очень хочу беременеть каждый раз, даже, например, сейчас я думаю о том, что снова хочу забеременеть, хотя родил три месяца назад… Однажды я просто не смогу с ними справиться, а я ведь так молод и…
Омега много думал о будущем, где у него будет двадцать детей, и все, что он мог бы делать каждый день, это заботиться о них снова и снова и думать о последующей беременности. Он не сможет так жить, верно? Тогда почему он так отчаянно хочет этого?
— Знаю, прости, — Гарри притянул Луи к себе и обнял, — нам надо будет обратиться за помощью. У нас есть дети, которым мы очень нужны.
— Но я не хочу устанавливать контроль над рождаемостью, — Луи прислонился лбом к груди Гарри.
— Может быть, задержим течку на несколько месяцев? Мы обязательно что-нибудь придумаем, — альфа вздохнул.
После их разговора Гарри вернулся к детям, а Луи к обеду и накрывал на стол. Он с улыбкой поставил на стол две новые тарелки. У Элиаса была голубая тарелка, у Эйвы розовая, а у Мейсона красная.
— Ужин готов! — крикнул Луи с кухни.
— Гамбургеры! — Элиас прибежал на кухню и сел на стул.
Гарри пришел вместе с Мейсоном и Эйвой, помог сесть на стулья и взять булочки для гамбургеров, но позволил им самим выбрать начинку.
Ужин прошел очень хорошо, после еды все расслабились перед телевизором, а позже пришло время ложиться спать. Элиасу помогал Гарри, а Луи Мейсону и Эйве. И тут случилась первая истерика Эйвы.
Девочка вообще не хотела ложиться спать.
Она начала плакать и кричать, и эти крики с каждой минутой становились все хуже и хуже.
Луи проигнорировал ее плач, переодел ее и заставил почистить зубы, на что Эйва сердито бросила щётку в раковину.
— Нет, Эйва, мы не бросаемся своими вещами, — Луи сполоснул щётку, протянул её дочери и велел почистить зубы.
Переодетый в пижаму Мейсон выглядывал из-за двери и молча смотрел, как его сестра сходит с ума.
— Эйва, твой брат уже готов к сну, почему ты до сих пор капризничаешь?
Сквозь слезы и икание девочка твердила, что не устала и не хочет ложиться спать.
— Мы все ложимся спать, поэтому тебе тоже надо идти спать. Своими капризами ты заставляешь своего брата ждать, Эйва, ты взрослая девочка, почисти зубки ради мамы, хорошо? — дочка отрицательно покачала головой и только хотела снова бросить щётку, как Луи во время схватил ее за руку и строго посмотрел в глаза. — Нет.
Он снова протянул ей щётку и велел почистить зубы. В конце концов, она почистила зубы, но продолжала плакать, а Луи просто не обращал на это внимания и не поощрял подобные выходки. Такое поведение недопустимо в доме. Это была первая ночь Эйвы, потому Луи сохранял спокойствие и терпеливо объяснял ей, что она себя плохо ведет и что вообще нельзя не слушаться родителей. Но подобное утомляло омегу, ведь раньше ему не приходилось так воспитывать Элиаса, и Луи не мог представить, что подобное может происходить каждое утро и вечер.
Немного погодя Эйва захотела послушать сказку, а Луи отказался, мотивировав свой отказ тем, что девочка плохо вела себя. Если бы она его сразу послушала, то он с удовольствием рассказал бы ей сказку, но из-за истерики и непослушания не собирается этого делать. Луи поцеловал Мейсона в лоб и спросил, оставить ли дверь открытой и свет в коридоре.
— Да, можно ли не закрывать дверь и не выключать в коридоре свет?
— Эйва всегда себя так ведет или только перед сном? — спросил Луи.
— На самом деле все бывает гораздо хуже, сегодня не все так плохо, — мальчик вздохнул. — Обычно она часто встает с постели и плачет.
Луи задумчиво хмыкнул. Вполне возможно, что это связано с тем фактом, что раньше рядом не было матери, чтобы успокоить ее. Некоторым детям это нужно больше, чем другим, а когда они не чувствуют тепла и поддержки, то становятся беспокойными. Похоже, у него будет тяжелая ночь…
— Мама рядом, — омега подошел к плачущей Эйве и поцеловал ее в лоб.
— Спокойной ночи, родные, я люблю вас, — выходя из комнаты, Луи совсем чуть-чуть прикрыл дверь. Он надеялся, что ночь пройдет спокойно, но интуиция подсказывала, что так не получится.
========== Глава 31 ==========
Прошлая ночь прошла, мягко говоря, ужасно. Эйва плохо спала и несколько раз прибегала в родительскую спальню, громко зовя Луи. Ей совершенно не нужно было внимание Гарри, только омеги, что заставило его вновь задуматься о том, что у девочки была страх разлуки с матерью, либо она боялась по какой-то причине спать одна. Возможно, потому что в момент обращения в человека рядом с малышкой не оказалось взрослого и родного человека, который бы убедил, что она в безопасности.
Но Луи не собирался сдаваться. Если он хочет, чтобы дочь научилась спать самостоятельно, то это как раз было подходящее время: новое окружение, новый дом и новые люди. Поэтому каждый раз, когда она, плача, бежала к Луи и пыталась забраться к нему в постель, он, не говоря ни слова, относил ее обратно в комнату, укладывал в кровать и желал спокойной ночи.
Это произошло, наверное, четырнадцать раз за ночь, пока примерно в четыре часа утра она не успокоилась, и омега наконец смог заснуть. Но буквально в шесть Лорен и Джоанна заплакали, так как проголодались, поэтому ему снова пришлось покинуть тёплую постель. К сожалению, из-за всей суеты омега забыл приготовить для них бутылочки, вследствие Луи взялся кормить их грудью. Через полчаса они закончили, и он смог вернуться в постель и уснуть. Гарри взял на себя заботы об Элиасе, который прибежал в спальню около девяти утра, чтобы разбудить их и начать день.