Иллюстрации больше не вырезали его. Драко знал, что ему нужны новые источники дохода. Это была, в буквальном смысле, прекрасная возможность.
И у него уже была почти законченная, классически героическая скульптура Гарри Поттера, стоящая в его саду за домом. Конечно, он мог бы добавить к этому — Гермиону Грейнджер, Альбуса Дамблдора, Невилла Лонгботтома, Добби… все великие фигуры современной общественной мифологии. Чтобы сделать это должным образом, потребуется, по крайней мере, несколько лет. Он мог бы установить его на фризе, выполненном в середине рельефа, как римский саркофаг, и разместить ключевые события войны вокруг базы. Он мог бы взять интервью у Поттера, спросить, что нужно включить — конечно, все важные детали не были опубликованы в информации, общедоступной для общественности.
Кроме того, у него была собственная давно подавляемая потребность публично заявить о своей любви, потребность, которую, как он знал, разделяли все влюбленные с незапамятных времен. Нынешняя мода состояла в том, чтобы «кричать об этом с крыш», полностью городская идиома, тем не менее отраженная каждым крупным художником, который когда-либо жил. Каждый художник, каждая скульптура, каждый поэт — все они увековечили своих муз в вечности своей работы. Поттер принадлежал ему. Если бы только Драко мог создать что-то хотя бы наполовину достойное его…
Пальцы Драко зачесались к портфелю. Сова сидела на дереве напротив кафе и терпеливо ждала его ответа. Драко вытащил из бумажника несколько банкнот и оставил их на столе, затем нацарапал: «Я буду свободен завтра. Премного благодарен. Пожалуйста, договорись об аудиенции с Кингсли. Я принесу предварительные планы. Драко Блэк.
Привязав записку к лапке совы и скормив ему кусочек от бутерброда, Драко нашел тихий переулок, из которого можно было аппарировать домой. Появившись в фойе Восточного крыла, он пробрался через несколько стопок истлевшего дамаска и направился в библиотеку. Он должен был закончить как можно больше свадебных заказов сегодня днем, пока у него еще был спокойный момент без заботы Нарциссы, о которой нужно было беспокоиться, но он не мог вынести ни секунды, не изложив свои идеи о мемориальной статуе в своем портфолио.
Он оставил его на столе в то утро, когда Нарциссу отвезли в больницу Святого Мунго. Он работал над новым шрифтом, он был открыт примерно на треть пути… Но когда он приблизился, он не мог его увидеть. Его желудок резко дернулся. Блять.
Драко подошел к столу и разбросал бумаги, оставшиеся лежать на нем. Портфолио там не было. Он рывком выдвинул ящики стола.
И там тоже.
В отчаянии он отодвинул стул и заглянул под него, надеясь, что тот упал. Затем он проверил под столом… и вокруг него… затем книжные полки за ним.
Теперь Драко задыхался. Авроры, подумал он. Они были здесь. Они могли бы…
Но по какой причине они забрали портфель, а не другие его документы? Драко открыл свой картотечный шкаф. Все его финансовые документы были на месте, но у них все равно были копии этих записей. Драко отдал их Поттеру в самом начале испытательного срока.
Теперь он кружил по библиотеке, осматривая каждый стол и заглядывая под каждую приподнятую поверхность. Не может быть, чтобы у них это было. Он просто был неуместен. У них не было причин брать его — в нем не было ничего компрометирующего, только то, что он написал о Поттере…
— Акцио портфель, — сказал он, взмахнув палочкой в воздухе.
Этого не произошло.
— Акцио! — крикнул он, чуть не задыхаясь. — Акцио! Акцио!
Он исчез.
========== Часть девятая: Блэк, как ночь, Блэк, как уголь ==========
Гарри закрыл папку и откинулся на спинку стула.
Его глаза горели, как будто он слишком долго держал их открытыми и забыл моргнуть. Гарри потёр их тыльной стороной ладони.
Он прошел только половину пути, но то, что он увидел… это было ошеломляюще. У Драко были сложные фантазии об их жизни, их доме, их теоретических будущих детях. Каждый предмет мебели, каждое домашнее животное, каждый клочок обоев были проиллюстрированы в этом портфолио. Не поэтому ли Драко насмехался над площадью Гриммо, когда несколько раз посещал ее? Не потому, что он считал это ниже своего достоинства, а потому, что это не соответствовало его очень конкретным фантазиям?
В портфолио Гарри видел свой собственный портрет, нарисованный более сотни раз, каждый раз более любовно детализированный, чем предыдущий. А потом были приглашения на свадьбу. Драко использовал их имена для оформления всех приглашений, которые он продавал.
Безответная любовь.Очевидно, это было проблемой Драко в течение многих лет. То, сколько самообладания потребовалось, чтобы держать на поводке такое чувство, ошеломило Гарри. Драко, должно быть, чуть не сломался пополам, пытаясь контролировать его.
Он чуть не раскололся пополам, подумал Гарри, вспоминая Драко на войне, Драко, лежащего окровавленным на полу ванной, поместье Драко с длинными черными выбоинами в белом камне, испорченными обоями и гниющими карнизами. Он раскололся пополам.
— Аврор Поттер.
Робардс. Блять. Гарри захлопнул портфель.
— Да, сэр? — сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал беспечно.
— Нам нужно официально подать рапорт об инциденте в поместье Малфоев.
— Вы были там, сэр, — сказал Гарри как можно мягче, вспомнив, как Робардс рыскал по Мэнору, пока Гарри и Драко работали над стабилизацией Нарциссы. Гарри поблагодарил свою счастливую звезду за то, что Рон был там, чтобы получить портфель. Если им повезет, Гарри сможет вернуть его в кабинет еще до того, как Драко поймет, что он исчез. — А вы сами не можете его подать?
Скрежет зубов Робардса был слышен даже с того места, где Гарри сидел в десяти футах от него.
— Найди Уизли и встретимся в конференц-зале.
Внутренне застонав, Гарри встал.
— Я сейчас приду, сэр.
Робардс перевел взгляд на портфель. Гарри уставился на него.
Робардс кивнул.
— Пять минут, Поттер.
— Да, сэр, — ответил Гарри. Он подождал, пока Робардс повернется, чтобы уйти, а затем спрятал портфель в ящик стола за самым сильным запирающим заклинанием, которое он знал.
***
Гарри сидел неподвижно на собрании, пока Рон давал Робардсу официальный отчет о медицинском инциденте с Нарциссой. Когда Робардс спросил его, хочет ли он что-нибудь добавить, Гарри ответил отрицательно, или, скорее, попытался, но его горло немного перехватило от слова «нет», и ему пришлось грубо прочистить его, прежде чем он смог ответить.
Сам не зная как, он оказался в лифте. Дверь открылась на полу, и Гарри забыл уйти. Дверь была наполовину закрыта, прежде чем Рон просунул руку и выдернул его наружу.
— Гарри… черт возьми… — Рон оглядел коридор, пока тащил Гарри в нишу, вытягивая шею, чтобы посмотреть, может ли кто-нибудь из их знакомых подслушать их. — Я же говорил тебе не читать это чертово портфолио.
— Да, — безучастно ответил Гарри, уставившись в пол.
— Я имею в виду, что у него неверное представление, не так ли? Ты бы ни за что не стал…
— Нет, — согласился Гарри. Драко был влюблен в версию Гарри, которая не лгала ему и не сообщала о нем в департамент авроров. Он был влюблен в того, кем Гарри был раньше — в школе и вскоре после этого. Не тот жалкий, бессильный бюрократ, каким он стал. — Нет, я никогда не мог бы дезертировать…
— Слишком верно, — фыркнул Рон, обрывая его. — Давай нальем тебе пинту и немного расслабимся.
***
Гарри почувствовал себя лучше после пинты. Более чем лучше. Алкоголь и соленые чипсы, которыми они с Роном закусывали, развеяли все тревоги в его голове и сделали детали его ситуации нечеткими. Ко второй пинте он забыл всю свою вину за то, что шпионил за Драко, и все, о чем он мог думать, — это впечатляющий трах, который у них был на свадьбе Невилла. Боже, если бы он только мог повторить это снова, Драко на коленях позади него, поклоняясь ему. Было приятно, когда тебя обожали.